ЗА ВРЕМЯ моей учебы в школе в нашем городе практически ничего не поменялось. С первого до последнего класса я учился с одними и теми же ребятами, и почти все жители нашего городка знали друг друга.

В окрестностях Либерти были небольшие фермы, где в основном выращивали кукурузу. Когда я родился, отец работал на одного местного фермера. Еще подростком я научился водить трактор и освоил другие навыки, необходимые на ферме.

Я никогда не видел своего отца молодым. Когда я родился, ему было 56 лет, а маме — 35. Отец был здоровым, крепким и худощавым мужчиной, который любил трудиться и передал эту любовь нам, детям. Он не зарабатывал больших денег, но у нас была крыша над головой, мы были одеты, обуты и сыты. И отец всегда был рядом с нами. Он умер в возрасте 93 лет, а мама — в 86. Мои родители не были Свидетелями. Лишь один мой брат принял истину и верно служит Богу старейшиной с тех пор, как в начале 1970-х годов в собраниях появились советы старейшин.

Мама была очень религиозной. Каждое воскресенье она водила нас в баптистскую церковь. Когда мне было 12 лет, я впервые услышал о Троице. Из любопытства я спросил у мамы: «Как Иисус может быть и Сыном, и Отцом?» Помню, она мне ответила: «Это тайна, сынок. Нам не дано ее понять». Действительно, вот уж тайна так тайна! И все же в 14 лет я крестился в речушке неподалеку от дома: меня три раза окунули в воду во имя Троицы.

В старших классах у меня был друг, который профессионально занимался боксом. Он убедил меня попробовать себя в этом виде спорта. Я начал тренироваться и вступил в боксерский клуб «Золотые перчатки». Хорошего боксера из меня не вышло, и, проведя несколько боев, я бросил бокс. Позднее меня призвали в армию и отправили служить в Германию. Во время службы начальство решило, что у меня есть организаторские способности, и направило меня в училище младшего командного состава. Начальство хотело, чтобы я стал военным, однако у меня такого желания не было. В 1956 году, после двух лет службы, меня с почестями уволили в запас. Вскоре я вступил в ряды совсем иной армии.

Раньше я старался соответствовать образу эдакого мачо. На мое представление о том, каким должен быть мужчина, сильно повлияли фильмы и окружение. Мне казалось, проповедники с трудом вписывались в этот образ. Однако потом я узнал то, что полностью перевернуло мою жизнь. Как-то раз я ехал по городу в своем красном кабриолете и увидел двух девушек, которые махнули мне рукой, чтобы я остановился. Это были младшие сестры мужа моей сестры. Они были Свидетелями Иеговы и давали мне почитать «Сторожевую башню» и «Пробудитесь!». По мне, эти журналы были слишком заумными. Но в этот раз они пригласили меня на книгоизучение — небольшую встречу у них дома, на которой изучали и обсуждали Библию. Я сказал им, что подумаю. Сестры с улыбкой спросили меня: «Обещаешь?» — «Обещаю»,— ответил я.

Я пожалел, что дал такое обещание, но отступать было поздно. Поэтому вечером я пошел на встречу. Больше всего меня поразили дети. Мне просто не верилось, что они так хорошо знают Библию. Сколько лет я с мамой ходил на воскресную службу в церковь, а Библию толком так и не узнал! Мне захотелось в ней разобраться, и я согласился на изучение. На первых занятиях мне рассказали, что Всемогущего Бога зовут Иегова. Помню, однажды я спросил маму, кто такие Свидетели Иеговы. И она ответила: «Ну, они верят в какого-то старика Иегову». Но теперь я словно прозрел!

Я понял, что нашел истину, и стал быстро расти духовно. В марте 1957 года, спустя девять месяцев после той встречи, я крестился. Мои взгляды полностью изменились. Раньше я пытался стать мачо, а теперь, когда я вспоминаю об этом времени, я так рад, что узнал из Библии, кто такой настоящий мужчина. Иисус был совершенным мужчиной, крепким и сильным. На его фоне померк бы любой мачо. Однако он не ввязывался  в драку, но, как было предсказано, «отдал себя на страдания» (Ис. 53:2, 7). Я узнал, что истинному последователю Христа «нужно быть мягким со всеми» (2 Тим. 2:24).

В 1958 году я начал служить пионером. Однако вскоре мне пришлось ненадолго прервать это служение. Почему? Я решил жениться. Моей избранницей стала Глория — одна из тех молодых сестер, которые пригласили меня на книгоизучение. Я ни разу не пожалел о своем выборе. Глория для меня до сих пор прекраснее самого редкого бриллианта. И я так счастлив, что женился на ней!

Вот ее короткий рассказ о себе: «В нашей семье было 17 детей. Мама преданно служила Иегове. Она умерла, когда мне было 14 лет. Именно тогда папа начал изучать Библию. После смерти мамы он договорился с директором школы насчет нас с сестрой. Моя старшая сестра училась в старших классах, и папа попросил разрешения, чтобы мы с ней ходили в школу по очереди. Одна из нас шла в школу, а другая оставалась дома, чтобы заботиться о младших братьях и сестрах и готовить к приходу отца ужин для всей семьи. Директор дал согласие, и это продолжалось, пока моя сестра не закончила школу. С нами изучали Библию две семьи Свидетелей, и в итоге из 17 детей 11 стали служить Иегове. Мне нравилось проповедовать, хотя, сколько я себя помню, я боролась с застенчивостью. Все эти годы Сэм поддерживает меня в этой борьбе».

Мы с Глорией поженились в феврале 1959 года. Нам нравилось служить пионерами, но мы мечтали служить во всемирном главном управлении. Поэтому в июле того же года мы подали заявление на вефильское служение. Мы попали на собеседование к брату Саймону Крейкеру. Он сказал нам, что сейчас в Вефиль не приглашают супружеские пары. Однако мы не оставили свою мечту о Вефиле. Правда, сбылась она через много лет.

Мы написали во всемирное главное управление, чтобы нас направили служить туда, где требуются возвещатели. В ответном письме нам предложили только один вариант — Пайн-Блафф (штат Арканзас). Тогда в этом городе было лишь два собрания — одно для белых братьев и сестер и одно для цветных, или темнокожих. Нас назначили в «цветное» собрание, в котором было 14 возвещателей.

Возможно, вы спросите, почему в собраниях Свидетелей Иеговы подчинялись закону о сегрегации? Если ответить просто, в то время у нас почти не было выбора. Тогда действовали законы, запрещавшие людям разных рас собираться в общественных местах. Кроме того, нарушителям грозила жестокая расправа. Во многих городах братья всерьез опасались того, что их Зал Царства могут разрушить, если в нем поклоняются Богу представители разных рас. И такое случалось. Если темнокожие Свидетели проповедовали по домам в местности, где живут белые люди, братьев могли арестовать и даже побить. Поэтому, чтобы дело проповеди не останавливалось, мы подчинялись этим законам в надежде, что ситуация однажды изменится.

Наше служение не обходилось без трудностей. Иногда, проповедуя там, где жили темнокожие, мы стучали в дверь и оказывалось, что в доме живут белые. Нам нужно было быстро решить, как поступить: сделать короткое преподнесение или сказать, что ошиблись домом. Вот так обстояли дела в то время.

Чтобы служить пионерами и обеспечивать себя, нам приходилось тяжело трудиться. В большинстве случаев нам платили три доллара в день. Глория работала в нескольких домах горничной. В одном доме мне разрешили ей помогать, чтобы она могла управляться в два раза быстрее. Там нас кормили обедом. Это была замороженная еда, которую мы с Глорией разогревали и делили пополам. Каждую неделю Глория гладила белье для одной семьи. Я работал во дворе, мыл окна и делал многое другое. Еще мы мыли окна в доме одной белой семьи: Глория внутри, а я снаружи. На это уходил целый день, поэтому нас кормили обедом. Глория  ела в доме, но отдельно от хозяев, а я — в гараже. Я не возражал. Еда была вкусной, и семья — очень милой. Просто те люди были жертвами системы, сложившегося менталитета. Помню, однажды мы остановились на заправке. Заправив машину, я спросил у работника, может ли Глория воспользоваться туалетом. Он сердито посмотрел на меня и буркнул: «Он закрыт».

В кругу наших братьев мы чувствовали себя совсем иначе, и мы очень любили служение. Когда мы только приехали в Пайн-Блафф, мы остановились у брата, который был служителем собрания. Его жена не была Свидетелем, и Глория начала изучать с ней Библию. А я проводил изучение с их дочерью и ее мужем. Со временем мать и дочь решили служить Иегове и крестились.

У нас появились близкие друзья из собрания для белых. Они приглашали нас к себе домой на ужин, однако, чтобы нас никто не увидел, мы приходили к ним под покровом темноты. В те времена активизировались члены ку-клукс-клана — организации, которая выступает за расизм и насилие. До сих пор помню мужчину, который на Хеллоуин оделся в белый балахон с капюшоном, типа того, что носили куклуксклановцы, и с гордым видом сидел на крыльце своего дома. Но все это не мешало нашим братьям проявлять доброту. Однажды летом нам понадобились деньги, чтобы поехать на конгресс, и один брат согласился купить наш «Форд» 1950 года. Как-то через месяц мы уставшие вернулись домой после того, как целый день проповедовали в жару по домам и проводили изучения Библии. Представьте наше удивление, когда мы увидели перед домом свой автомобиль. На лобовом стекле была записка: «Пожалуйста, возьмите свою машину. Это мой подарок вам. Ваш брат».

Сильнейшее впечатление произвел на меня добрый поступок одной сестры. В 1962 году меня пригласили в Школу священного служения, которая проходила в Саут-Лансинге (штат Нью-Йорк). В этой школе в течение месяца обучали служителей собрания и разъездных надзирателей. Когда я получил приглашение, у меня не было работы и мы еле сводили концы с концами. Правда, я прошел собеседование в одной телефонной компании в Пайн-Блаффе. Если бы меня наняли, я стал бы первым темнокожим сотрудником в истории компании. И меня действительно собирались взять на работу. Что же мне было делать? Денег на поездку в Нью-Йорк у меня не было, и я всерьез стал думать о том, чтобы отказаться от обучения в школе и согласиться на эту работу. Я уже собрался было писать письмо братьям, как случилось то, о чем я никогда не забуду.

Рано утром раздался стук в дверь. На пороге стояла сестра из нашего собрания, у которой был неверующий муж. Она протянула мне конверт, битком набитый деньгами. Вместе со своими маленькими детьми она вставала рано утром,  и они шли окучивать хлопок на поле, чтобы заработать денег на мою поездку в Нью-Йорк. Она сказала: «Езжай и учись как следует, чтобы потом учить нас». Позднее я поинтересовался в телефонной компании, мог бы я приступить к работе на пять недель позже, но получил категоричный отказ. Теперь мне было уже все равно, ведь я принял решение. Как же я рад, что отказался от той работы!

Вот что вспоминает о нашем служении в Пайн-Блаффе Глория: «Я просто влюбилась в эту территорию! У меня было 15—20 изучений Библии. Утром мы проповедовали по домам, а потом целый день проводили изучения Библии, заканчивая иногда в 11 вечера. Служение было просто замечательным! Я бы с радостью и дальше так служила. Честно говоря, мне не хотелось оставлять это служение и приступать к разъездной работе, но у Иеговы были свои планы». И это действительно было так.

Когда мы служили пионерами в Пайн-Блаффе, мы написали заявление на специальное пионерское служение. Мы питали большие надежды, так как наш областной надзиратель хотел, чтобы мы помогали собранию в Техасе как специальные пионеры. Нам нравилась такая перспектива. Мы постоянно заглядывали в почтовый ящик, но письма от Общества все не было. И вот наконец письмо пришло. Меня назначили разъездным надзирателем! Это было в январе 1965 года. В то же время районным надзирателем был назначен брат Лион Уивер, который теперь служит координатором Комитета филиала в Соединенных Штатах.

Я сильно переживал по поводу своего нового назначения. Примерно за год до этого мою анкету рассмотрел областной надзиратель Джеймс Томпсон. Он мягко указал мне, над чем я мог бы поработать, и упомянул качества, которыми должен обладать хороший районный надзиратель. Я оценил его советы вскоре после того, как приступил к разъездному служению. Брат Томпсон был первым областным надзирателем, с которым мне довелось сотрудничать в районном служении. Я многому научился у этого верного брата.

Тогда обучение районных надзирателей было совсем недолгим. Одну неделю я наблюдал за тем, как районный надзиратель посещает собрание, а вторую неделю он наблюдал, как я посещаю другое собрание. После этого он дал мне советы и рекомендации. На этом обучение закончилось. Помню, я сказал Глории: «Так не хочется, чтобы он уезжал прямо сейчас». Однако  со временем я понял одну важную истину: рядом всегда будут хорошие братья, которые помогут, если ты им позволишь. Неоценимую поддержку мне оказали такие опытные братья, как Джеймс Браун, который был в разъездном служении, и Фред Раск, который служил в Вефиле.

В те времена расизм набирал силу. Однажды мы посещали собрание в одном городе штата Теннесси, и там проходил марш куклуксклановцев. Еще я помню, как мы служили группой и решили перекусить в кафе. Я направился в туалет и заметил, как со стула поднялся белый мужчина и пошел за мной. Он выглядел свирепо, и по его татуировкам можно было понять, что он расист. Тогда один белый брат, который был намного крупнее меня и того мужчины, тоже зашел в туалет. «Все в порядке, брат Хёрд?» — спросил он меня. Тот человек сразу же вышел. На протяжении лет я видел, что в действительности причина предрассудков — это не цвет кожи, а грех, грех Адама, который влияет на всех нас. Я убедился, что брат остается братом, и неважно, какой у него цвет кожи,— если нужно, он умрет за тебя.

Мы провели в разъездном служении 33 года, из них 21 год я служил областным надзирателем. Эти годы были наполнены щедрыми благословениями. А сколько интересных случаев произошло за это время! Однако впереди нас ждало еще одно благословение. В августе 1997 года исполнилась наша давняя мечта. Нас пригласили служить в Вефиле в Соединенных Штатах — через 38 лет после того, как мы впервые написали заявление. Мы начали вефильское служение в сентябре. Я думал, что нас пригласили на время, но все оказалось иначе.

Меня назначили помогать в служебном отделе. Я узнал там много нового. Братья в этом отделе разбирают сложные и щекотливые вопросы, которые присылают советы старейшин и районные надзиратели со всей страны. Я так благодарен братьям за то, что они терпеливо меня обучали. Но даже если бы сейчас меня вновь назначили в этот отдел, я все равно чувствовал бы себя новичком.

Нам с Глорией нравится вефильская жизнь. Мы всегда рано вставали, и здесь эта привычка очень нам пригодилась. Примерно через год я стал помощником Служебного комитета Руководящего совета Свидетелей Иеговы. А в 1999 году меня назначили членом Руководящего совета. Я очень многому научился в этом назначении и усвоил важный урок: глава христианского собрания — Иисус Христос, а не какой-то человек.

Оглядываясь назад, я порой чувствую себя как пророк Амос. Иегова заметил этого смиренного пастуха, который занимался также непрестижной сезонной работой — он надрезал плоды сикоморов, считавшиеся пищей бедняков. Однако Бог назначил его пророком. Это назначение, несомненно, обогатило его духовно (Ам. 7:14, 15). Иегова заметил и меня, сына бедного фермера из Индианы, и одарил щедрыми благословениями — всех и не перечислить! (Прит. 10:22). Поистине, хотя я родился в бедной семье, я обрел духовное богатство — сокровище, о котором я и не мечтал!