Харви был старшим из четырех сыновей. Его семья узнала истину в городе Мидленд-Джанкшен (Западная Австралия) во время страшного экономического кризиса 1930-х годов. Харви полюбил Иегову и, когда ему было 14 лет, крестился. Еще подростком он усвоил важный урок: никогда не стоит отказываться от заданий в организации Иеговы. Как-то раз один брат попросил Харви быть чтецом на изучении «Сторожевой башни», но тот отказался, считая, что не справится. На это брат ему сказал: «Если кто-то в организации Иеговы просит тебя что-то сделать, он уверен, что ты справишься!» (2 Кор. 3:5).

Я узнала истину в Англии вместе с мамой и старшей сестрой. Поначалу папа был против того, что мы служим Иегове, но годы спустя все-таки присоединился к нам. Вопреки его воле я крестилась, когда мне не было еще и десяти. Мне хотелось стать пионером, а потом миссионером. Я понимала, что до моего совершеннолетия отец вряд ли позволит это сделать, но ждать до 21 года я не собиралась. Поэтому  в 16 лет с благословения отца я переехала в Австралию, куда уже перебралась моя старшая сестра. И там, когда мне исполнилось 18 лет, я наконец-то стала пионером!

В Австралии я познакомилась с Харви, у которого, как и у меня, была мечта служить миссионером. В 1951 году мы поженились. Два года мы служили пионерами, а потом нам предложили начать разъездное служение в Западной Австралии. Наш теократический район был огромным, и нам приходилось часто ездить по жаре на большие расстояния.

В 1954 году нас пригласили учиться в 25-м классе Школы Галаад. Наконец-то наша мечта могла осуществиться! Приехав в Нью-Йорк, мы сразу же с головой погрузились в изучение Библии. Частью учебной программы были курсы испанского языка, но Харви никак не давалось раскатистое испанское «р».

Во время обучения нам объявили, что желающие служить в Японии могут записаться на курсы японского языка. Мы посчитали, что будет лучше, если организация Иеговы сама определит, куда нас направить, и не стали записываться. Узнав об этом, Альберт Шрёдер, один из преподавателей Галаада, сказал нам: «Подумайте-ка над этим еще». Но мы все равно не решились. Тогда брат Шрёдер сообщил нам: «Мы с другими преподавателями вас уже записали. Посмотрим, осилите ли вы японский». В отличие от испанского языка, японский дался Харви довольно легко.

В 1955 году, когда мы приехали в Японию, в стране служило всего лишь 500 возвещателей. Харви было 26 лет, а мне — 24. Нас назначили в портовый город Кобе, и мы прослужили там четыре года. После этого мы с радостью вернулись к разъездному служению. Наш район был рядом с городом Нагоя. Там нам нравилось все: и братья, и местная кухня, и природа. Но вскоре нам поручили другое задание. И мы вновь не стали говорить Иегове «нет».

Мы провели в разъездном служении три года, и японский филиал спросил нас, не хотели бы мы переехать на Тайвань, чтобы проповедовать местным жителям из народности ами. Некоторые амисские братья стали отступниками, и, чтобы исправить положение, филиалу нужен  был брат, свободно говорящий по-японски *. Нам очень нравилось служить в Японии, поэтому решиться на переезд было нелегко. Но Харви понимал, что никогда нельзя отказываться от заданий, которые ему поручают, и мы согласились.

Мы приехали на Тайвань в ноябре 1962 года. Тогда там был 2 271 возвещатель (большинство из народности ами). Прежде всего нам нужно было выучить китайский язык. У нас был только один учебник, а наш учитель не говорил по-английски. И все же нам удалось справиться с этой задачей.

Вскоре после переезда на Тайвань Харви назначили служителем филиала. Филиал был маленьким, поэтому Харви успевал выполнять всю работу в Вефиле, а в оставшееся время (иногда три недели в месяц) проповедовал с амисскими братьями. Также он время от времени служил областным надзирателем и выступал с речами на конгрессах. Харви мог бы выступать на японском, и братья бы его понимали. Но правительство не разрешало проводить религиозные мероприятия ни на каком языке, кроме китайского. Поэтому Харви выступал на китайском, который он тогда только осваивал, а кто-то из братьев переводил на ами.

Тайвань был на военном положении, и братьям необходимо было получать разрешение на проведение конгрессов. Это было нелегко, и полиция часто затягивала процедуру. Если разрешение не выдавали к началу недели, на которой должен был состояться конгресс, Харви шел в полицейский участок и не уходил оттуда, пока не получал нужную бумагу. Так как присутствие иностранца ставило полицейских в неловкое положение, тактика Харви работала.

В те недели, когда мы проповедовали с братьями, нам обычно приходилось час, а то и больше идти пешком, преодолевая горы и реки. Я помню тот день, когда в первый раз пошла в горы. Мы с Харви быстро позавтракали, а в 5:30 уже сели на автобус, который довез нас до одной отдаленной деревни. После этого мы перешли вброд широкую реку и стали карабкаться по горному склону. Он был настолько крутым, что пятки брата, который поднимался по горе впереди меня, были на уровне моих глаз.

Тем утром Харви пошел служить с местными братьями, а я проповедовала одна в деревушке, жители которой говорили по-японски. К часу дня я уже почти теряла сознание от голода, потому что не ела несколько часов. Наконец пришел Харви и принес три сырых куриных яйца, которые выменял на журналы. Он показал мне, как их есть: с обоих концов нужно было проделать дырочки и высосать все содержимое. Выглядело это, конечно, не очень аппетитно, но делать было нечего — пришлось мне одно попробовать. Второе съел Харви. А как же мы поступили с третьим яйцом? Оно тоже досталось мне, потому что Харви вряд ли смог  бы спустить меня вниз с горы, упади я в обморок от голода.

Однажды со мной произошел курьезный случай. Мы с Харви приехали на районный конгресс и остановились в доме местного брата, рядом с Залом Царства. В амисской культуре большое внимание уделяется чистоте тела, и жена районного надзирателя приготовила для нас «ванну». Харви был занят, поэтому предложил мне помыться первой. Оказалось, что «ванна» по-тайваньски — это ведро холодной воды, ведро горячей и пустой таз. Но самое удивительное, все это стояло прямо на улице, напротив Зала Царства, где в тот момент братья занимались подготовкой конгресса. Я попросила у жены районного надзирателя какую-нибудь занавеску, а она принесла мне кусок прозрачной пленки! Конечно, можно было спрятаться за домом, но там были гуси, которые, хоть и находились за забором, так и норовили ущипнуть всякого, кто рискнул к ним приблизиться. Тогда я подумала: «Братья слишком заняты, им не до меня. А вот если я откажусь мыться, то оскорблю хозяев. Была не была!»

Харви понимал, что амисским братьям трудно расти духовно, потому что многие из них были неграмотными и на их языке не было библейской литературы. В 1963 году у ами появилась письменность на основе латинского алфавита, и братья решили научить местных Свидетелей читать на родном языке. Это была непростая задача, но в результате амисские братья наконец-то смогли изучать Библию самостоятельно. В 1966 году на ами появилась первая библейская литература, а в 1968-м на этом языке стала выходить «Сторожевая башня».

Правительство разрешало издавать литературу только на китайском, поэтому «Сторожевую башню» приходилось выпускать в необычных форматах. Например, какое-то время у нас было двуязычное издание — на китайском и ами. Если бы кому-то в руки попал этот журнал, он бы подумал, что с его помощью мы учим местное население китайскому языку. С тех пор благодаря усилиям организации Иеговы  на языке ами появилось много литературы, которая помогает узнать библейскую истину (Деян. 10:34, 35).

В 1960—70-е годы многие амисские братья не жили по нормам Иеговы. Поскольку они не до конца понимали библейские принципы, то не видели ничего плохого в половой распущенности, пьянстве, употреблении бетеля и курении. Харви посещал собрания, помогая братьям понять, как ко всему этому относится Иегова. Как-то раз, когда мы направлялись в одно из собраний, произошло то, с чего я начала свой рассказ.

Смиренные братья были готовы меняться, но такими, к сожалению, были далеко не все. За 20 лет число возвещателей на Тайване значительно уменьшилось: вначале их было более 2 450, а стало примерно 900. Это нас очень огорчало. Но мы понимали, что Иегова не потерпит в своей организации никакой нечистоты (2 Кор. 7:1). Он помог очистить собрания, и сейчас на Тайване служит более 11 000 возвещателей.

В 1980-е годы амисские собрания духовно окрепли, и Харви мог посвящать больше времени китайским собраниям. С его помощью Свидетелями стали несколько мужей наших сестер, чему он был очень рад. Помню, он с восторгом рассказывал, как один из тех мужчин впервые помолился Иегове. Я тоже рада, что помогла многим женщинам развить дружбу с Богом. Мне даже посчастливилось служить в тайваньском филиале с сыном и дочерью одной из тех женщин.

Сейчас рядом со мной уже нет Харви. Мы провели вместе почти 59 лет, но 1 января 2010 года его не стало — мой дорогой Харви умер от рака. Он провел в полновременном служении около 60 лет! Меня все еще терзает чувство потери. Но я так рада, что была рядом с ним, когда дело Царства в Японии и на Тайване только набирало обороты! Мы научились говорить (а Харви даже писать) на двух сложных азиатских языках.

Годы берут свое, и несколько лет назад Руководящий совет решил, что мне будет лучше вернуться в Австралию. Сначала я подумала: «Нет, с Тайваня я ни за что не уеду!» Но Харви научил меня никогда не говорить «нет» организации Иеговы, поэтому я согласилась на переезд. Со временем я поняла, какое это было мудрое решение.

Сейчас я служу в австралазийском филиале, а по выходным проповедую с одним из местных собраний. Я рада, что могу использовать свое знание японского и китайского, проводя в Вефиле экскурсии. Как греет мое сердце обещание Бога воскресить умерших! Я знаю, что Иегова помнит Харви, который научился никогда не говорить ему «нет» (Иоан. 5:28, 29).