Иов 29:1—25

  • Иов вспоминает свою счастливую жизнь в прошлом (1—25)

    • Его уважали у городских ворот (7—10)

    • Он поступал справедливо (11—17)

    • Все прислушивались к его советам (21—23)

29  Ио́в продолжил свою речь*:   — О, если бы вернуть былые времена,Те дни, когда Бог охранял меня,   Когда его светильник сиял над моей головойИ его свет указывал мне путь во тьме+,   Когда я был во цвете лет,Когда Бог был моим близким другом и находился в моём шатре+,   Когда Всемогущий ещё был со мнойИ мои дети* окружали меня,   Когда сливки омывали мои ноги,А из скал лились для меня потоки масла+.   Когда я выходил к городским воротам+И садился на площади+,   Юноши, увидев меня, отходили в сторону*И даже пожилые вставали+.   Князья молчали,Они прикрывали рот рукой. 10  Голос знатных умолкал,Их язык прилипал к нёбу. 11  Все, кто меня слышал, хорошо обо мне отзывались,И те, кто меня видел, хвалили меня. 12  Ведь я спасал бедняка, который звал на помощь+,Сироту и любого, у кого не было помощника+. 13  Тот, кого я спасал от гибели, благословлял меня+,И сердцу вдовы я приносил радость+. 14  Я одевался в праведность, как в одежду,Моя справедливость была мне как плащ и тюрбан. 15  Я стал глазами для слепогоИ ногами для хромого. 16  Я был отцом для бедных+И вникал в судебное дело незнакомцев+. 17  Я сокрушал челюсти беззаконника+И из его зубов вырывал добычу. 18  Я говорил: «Умру в своём доме*,И моих дней будет много, как песчинок+. 19  Мои корни дотянутся до воды,И на моих ветвях всю ночь будет роса. 20  Моя слава никогда не увянет,И лук в моей руке будет стрелять и дальше». 21  Люди молча слушали меня,Ожидая моих советов+. 22  После меня им нечего было сказать. Мои слова были приятны их ушам. 23  Они ждали меня, как дождя,Жадно пили мои слова, как весенний ливень+. 24  Они не могли поверить, когда я улыбался им,Свет моего лица успокаивал их*. 25  Как их глава, я указывал им путь. Я жил как царь среди своих войск+И утешал скорбящих+.

Сноски

Букв. «притчу».
Или «слуги».
Букв. «прятались».
Букв. «гнезде».
Или, возможно, «они не могли угасить свет моего лица».