Я родился 19 мая 1940 года в ливанском городке Амьюн. Через несколько лет наша семья переехала в Триполи. Рос я в атмосфере любви. Наша семья была крепкой и счастливой, в ней все любили Иегову. У меня было три сестры и брат, я был самым младшим. Для моих родителей работа никогда не была самым главным в жизни. Больше всего мы дорожили возможностью изучать Библию, посещать христианские встречи и рассказывать другим о Боге.

В нашем собрании было несколько помазанных христиан. Одним из них был Мишель Абуд, который проводил книгоизучение, как тогда называлась эта встреча. Он узнал истину в Нью-Йорке, и благодаря ему в начале 1920-х годов она зазвучала и в Ливане. Мне особенно запомнилось, с каким уважением и заботой этот брат относился к двум молодым выпускницам Школы Галаад, Энн и Гуэн Бивер. Наша семья очень с ними сдружилась. Много лет спустя я был необычайно рад встретиться с Энн в Соединённых Штатах. А ещё позже я увиделся с Гуэн, которая вышла замуж за Уилфреда Гуча и служила вместе с ним в лондонском Вефиле.

Когда я был ребёнком, Свидетелей Иеговы в Ливане было совсем немного. Всё же мы с большим воодушевлением делились библейскими знаниями с другими, и делали мы это несмотря на противодействие со стороны некоторых священников. Несколько событий особенно врезались в мою память.

Однажды мы с моей сестрой Саной проповедовали в многоквартирном доме. Вдруг на том этаже, где мы разговаривали с людьми, появился священник. Видимо, он от кого-то узнал о нашем приходе. Он начал оскорблять мою сестру и настолько рассвирепел, что столкнул её с лестницы. Сана сильно ударилась. Кто-то вызвал полицейских, и они проследили за тем, чтобы Сане оказали помощь. А священника они забрали в участок и там обнаружили, что при нём был пистолет. Начальник полиции спросил его: «Да вы вообще кто такой? Пастор или гангстер?»

Вот ещё один случай, который мне ярко запомнился. Наше собрание арендовало автобус, чтобы поехать проповедовать в один городок, который находился довольно далеко. Всё шло хорошо, пока о нашем приезде не прознал местный священник и не собрал против нас толпу. Люди стали бросать в нас камни и попали папе в голову. У меня до сих пор перед глазами его лицо, залитое кровью. Мама повела его в автобус, а все остальные пошли следом. Я никогда не забуду мамину реакцию. Обрабатывая папе рану, она говорила: «Иегова, прости их! Они не ведают, что творят».

Ещё одно воспоминание связано с нашей поездкой к родственникам. Мы пришли домой к дедушке, а у него в гостях был епископ. Он знал, что мои родители были Свидетелями Иеговы. Хотя мне было всего шесть лет, он решил пристыдить меня и спросил: «Ну и почему ты ещё не крещёный?» Я ответил, что я ещё маленький, и, чтобы креститься, мне нужно больше узнать о Библии и развить крепкую веру. Ему не понравился мой ответ, и он сказал дедушке, что я вёл себя непочтительно.

Тем не менее таких случаев было мало. В основном ливанцы дружелюбны и гостеприимны, поэтому у нас было много прекрасных разговоров о Библии, и мы проводили много изучений.

Когда я ещё учился в школе, в Ливан приехал молодой брат из Венесуэлы. Он приходил на встречи нашего собрания и там познакомился с моей сестрой Вафой. Со временем они поженились и переехали в Венесуэлу. Вафа очень по нам скучала и в своих письмах упрашивала папу, чтобы мы всей семьёй перебрались в Венесуэлу. В конце концов она его убедила, и мы решились на переезд.

Мы приехали в Венесуэлу в 1953 году и обосновались в Каракасе, недалеко от президентского дворца. Я был ещё подростком, и всякий раз, когда мимо проезжал роскошный президентский автомобиль, я стоял разинув рот. А вот моим родителям приспособиться к новой стране было нелегко. Язык, культура, еда, климат — всё было другое. Но только они начали осваиваться, как в нашей семье произошло несчастье.

У отца резко пошатнулось здоровье. Это было так странно. Сколько помню, он никогда не болел. А тут врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы. Папу прооперировали, но, к сожалению, это не помогло, и через неделю он умер.

Трудно описать словами, каким горем это стало для нашей семьи. Мне было всего 13 лет. Мир для нас как будто рухнул. Какое-то время мама не могла смириться с мыслью, что папы больше нет. Однако мы поняли, что нужно жить дальше, и с помощью Иеговы мы смогли пережить эту трагедию. В 16 лет я закончил школу и теперь мне очень хотелось помогать своей семье.

Между тем Сана вышла замуж за Рубена Араухо, брата, который после окончания Школы Галаад вернулся в Венесуэлу. Потом они вместе переехали в Нью-Йорк. И когда семья решила, что мне нужно поступать в университет, я поехал учиться туда же. Это было удобно, потому что я мог жить у Саны с Рубеном. Они сыграли колоссальную роль в моём духовном становлении. Ещё в моём собрании («Бруклин, Испанское») было много духовно зрелых братьев. Там мне посчастливилось познакомиться с Милтоном Хеншелем и Фредериком Френцем, которые служили в бруклинском Вефиле.

Ближе к окончанию первого года учёбы я стал сомневаться, правильный ли выбор я сделал. В «Сторожевой башне» много писалось о христианах, ставивших перед собой стоящие цели. Я серьёзно размышлял над этими статьями. Кроме этого, я видел, какими счастливыми были пионеры и вефильцы в нашем собрании, и захотел быть таким же, как они. Однако к тому моменту я ещё не крестился. Тогда-то я и понял, как важно посвятить свою жизнь Иегове. Я так и поступил и 30 марта 1957 года крестился.

Крестившись, я задумался о другой желанной для себя цели — полновременном служении. Я буквально загорелся этой идеей, но совмещать пионерское служение с учёбой в университете было бы крайне трудно. Поэтому я решил оставить учёбу, вернуться в Венесуэлу и стать пионером. Я рассказал о своём решении семье. Мы так активно принялись это обсуждать, что просто засы́пали друг друга письмами.

И вот в июне 1957 года я вернулся в Каракас. Нельзя было не заметить, что материальное положение моих родных оставляло желать лучшего, они явно нуждались в помощи. Мне как раз предложили работу с полной занятостью в банке. Но я так хотел служить пионером! Ведь ради этого я и вернулся в Венесуэлу. Поэтому я решил совмещать работу в банке и служение. Так продолжалось несколько лет. У меня не было ни минуты свободного времени, зато я был счастлив как никогда!

Моя жизнь стала ещё счастливее, когда я встретил Сильвию, прекрасную сестру, которая очень любила Иегову. Она со своими родителями переехала в Венесуэлу из Германии. Мы с Сильвией поженились. У нас появилось двое детей: сын Мишель (ещё мы зовём его Мик) и дочь Самира. Также я взял на себя заботу о маме, и она переехала жить к нам. Хотя мне пришлось прекратить пионерское служение, чтобы заботиться о семье, в душе я оставался пионером. Мы с Сильвией при любой возможности служили подсобными пионерами, например во время отпуска.

Случай, с которого я начал свой рассказ, произошёл, когда наши дети учились в школе. Должен признать, что жили мы довольно вольготно. Меня уважали в банковских кругах, а я хотел, чтобы во мне видели в первую очередь служителя Иеговы. Эти мысли не покидали меня, поэтому мы с женой сели и обсудили наш бюджет. Долгов у нас не было, при увольнении из банка я получил бы солидное выходное пособие. И если бы мы упростили свою жизнь, этих средств нам хватило бы надолго.

Решиться на этот шаг было нелегко, но моя дорогая жена и мама полностью меня поддержали. Я снова вступаю в ряды полновременных служителей! Как же я этого ждал! Казалось, всё складывалось лучше некуда. Но вдруг жизнь преподнесла нам сюрприз.

Мы узнали, что Сильвия беременна. Хотя это для нас стало полной неожиданностью, мы приняли новость с большой радостью. Но встал вопрос: как же быть с пионерским? Мы стали готовиться к пополнению в семействе, а я всё думал, удастся ли мне осуществить свою заветную мечту.

Обсудив наши планы, мы с семьёй решили, что я всё-таки смогу служить пионером. Габриель появился на свет в апреле 1985 года. Тем не менее я уволился из банка и в июне того же года возобновил пионерское служение. Спустя какое-то время я стал членом комитета филиала. Но Вефиль располагался не в Каракасе, а в 80 километрах от него. Мне же надо было приезжать туда два или три раза в неделю.

Филиал находился в городке Ла-Виктория, поэтому мы решили всей семьёй переехать туда, чтобы быть ближе к Вефилю. Каждому из нас тогда пришлось чем-то пожертвовать. Меня очень впечатлила и тронула самоотверженность моих родных. Моя сестра Баха согласилась взять на себя заботу о маме. Мик был уже женат, но Самира и Габриель всё ещё жили с нами, поэтому переезд в Ла-Викторию означал для них расставание с друзьями. А моей дорогой Сильвии пришлось приспосабливаться к размеренной жизни маленького городка, да и дом у нас уже был не такой просторный. Что и говорить, для всех нас переезд обернулся серьёзными переменами.

Но всё снова изменилось. Габриель женился, Самира стала жить отдельно. А в 2007 году нас с Сильвией пригласили в Вефиль, где мы и служим по сей день. Наш старший сын Мик — старейшина, и вместе с женой, Моникой, служит пионером. Габриель тоже старейшина и живёт в Италии со своей женой, Амброй. А наша Самира служит пионером и к тому же удалённо помогает Вефилю.

Да, на моём жизненном пути было много крутых поворотов, но ни об одном из принятых решений я не жалею. Будь у меня возможность прожить жизнь заново, я бы ничего не менял. Я очень дорожу теми заданиями, которые получал в служении Иегове. За эти годы я понял, как важно сохранять с ним крепкую дружбу. Какие бы решения ни пришлось принимать в жизни — серьёзные или не очень,— Иегова может дать нам ни с чем не сравнимый мир и душевный покой (Флп. 4:6, 7). Нам с Сильвией нравится служить в Вефиле. Оглядываясь назад, мы понимаем, что Иегова поддерживал наши решения, потому что он для нас всегда был самым главным в жизни.