Оставлена родителями, но любима Богом

РАССКАЗАЛА БЕРНАДЕТТ ФИНН

Меня вместе с тремя старшими сестрами отдали в монастырь, когда мне не было и четырех лет. Берди было 12, Филлис — 8, Аннамей — 7. Они помнят, как я плакала несколько недель и звала родителей. Почему нас отдали в монастырь?

Я РОДИЛАСЬ 28 мая 1936 года в большой католической семье. Мы жили с родителями в маленьком доме в Данкормике (Ирландия, графство Уэксфорд). Я была восьмым ребенком и вместе с семью старшими братьями и сестрами спала на большой кровати. Братик и сестренка, которые родились вскоре после меня, спали в ящиках трельяжа.

Наш отец был батраком, и ему приходилось много работать. Зарабатывал он очень мало, и еды в доме не хватало. Очень редко маме удавалось дать моим старшим братьям и сестрам что-нибудь с собой в школу, чтобы они могли перекусить во время обеда. Сложное положение нашей семьи было напрямую связано с общей бедностью в стране и беспощадным в то время господством Католической церкви в Ирландии.

Наша семья регулярно ходила в церковь, но маму не особенно интересовало духовное. Мои сестры, однако, вспоминают, что видели, как иногда у камина она читала какую-то религиозную литературу. Иногда она даже пыталась объяснить детям то, что читала сама.

«Где моя мама?»

Я никогда не забуду тот день, когда меня отвели в монастырь. Родители стояли в коридоре и о чем-то серьезно разговаривали с монахиней, а я беззаботно пошла играть с другими маленькими девочками, не зная, о чем разговаривают мои родители. Когда я обернулась, ни папы, ни мамы уже не было. Я испугалась и закричала: «Где моя мама?» Как было сказано вначале, я проплакала несколько недель.

В какой-то мере утешением для меня были три старшие сестры. Но так как они жили в другой части монастыря, я не могла часто общаться с ними. Они ложились спать на два часа позже, чем мы, малыши, и, после того как нас укладывали в кровать, я ждала, когда они пойдут спать. Тогда я украдкой вставала с кровати, поднималась по лестнице, чтобы увидеть, как они помашут мне рукой. Я ждала этого момента каждый день.

Судя по всему, монастырь не очень поощрял общение детей с родителями, поэтому мы редко виделись с папой и мамой. Я очень страдала оттого, что меня разлучили с ними. Я помню лишь одну встречу с родителями: они пришли нас навестить, но я тогда не подошла к ним, а они не подошли ко мне. Мои старшие сестры вспоминают, что родители приходили к нам еще несколько раз.

Со временем я стала считать монастырь своей семьей, своим домом, своим миром. За 12 лет, проведенных там, я выходила за его пределы лишь дважды. Это были прогулки на природу, и они стали огромным событием для меня, потому что тогда я увидела деревья и животных. Мы, девочки, жившие в монастыре, никогда не видели машин, автобусов и магазинов. Редко мы видели и мужчин, исключением был только священник.

 Жизнь в монастыре

Жизнь в монастыре была разной — было что-то положительное и много отрицательного. Одна очень приятная молодая монахиня на уроках рассказывала нам о Боге, делая это со всей душой. Она говорила нам, что Бог — это любящий отец. Мне понравились эти слова, и тогда я решила, что буду считать Бога своим отцом, потому что он проявляет больше любви и заботы, чем мой родной отец. С тех пор я часто обращалась к Богу в своих простых детских молитвах. Мне было очень жаль, когда эта монахиня покинула монастырь.

В монастыре нам дали хорошее образование, за что я очень признательна. Но я помню так называемых «дневных учениц», которые приходили в монастырь только учиться, и то, как обращались с ними, не шло ни в какое сравнение с тем, как обращались с нами. Эти девочки были из богатых семей, и, когда они появлялись, нам нужно было уйти из класса. Монахини часто напоминали нам, что мы просто сироты и должны знать свое место.

Монастырь отличался множеством правил. Некоторые из них были разумными и понятными для большинства из нас. Это были полезные уроки в отношении поведения, манер и тому подобного. Я никогда не забуду их, они мне очень пригодились в жизни. Но некоторые правила были надуманными и казались ненужными, а какие-то и вовсе противоречивыми и гнетущими. Например, за намоченную ночью постель полагалось наказание, но другое правило запрещало ходить ночью в туалет.

Однажды, поднимаясь по лестнице, я заговорила с девочкой, которая шла рядом со мной. Монахиня позвала меня и наказала за это. Каким было наказание? Я должна была стоять зимой на улице в летнем платье, а зимы в Ирландии ветреные и холодные! Я была болезненным ребенком, страдала от астмы и частых ангин. Я сильно простудилась и заболела туберкулезом, как и многие девочки в монастыре. Хотя больных помещали в отдельную комнату, нам не оказывали медицинской помощи, и несколько девочек, в том числе и моя лучшая подруга, умерли.

Некоторых из нас жестоко били за мелкие нарушения правил. Однажды нас всех собрали и заставили смотреть, как монахиня больше двух часов била одну девочку. Мы все плакали. Конечно, нужно признать, что не все монахини были недоброжелательными. Но до сих пор я не нахожу ответа на вопрос, как можно быть такими беспощадными к беззащитным детям. Это не укладывается в моей голове.

Через какое-то время Берди и Филлис покинули монастырь, и мы остались вдвоем с Аннамей. Мы были самыми родными людьми друг для друга. Аннамей утешала меня, рассказывая, что однажды наши родители придут и заберут нас из монастыря в такое место, где никакие монахини нас никогда не найдут. Когда настал черед и Аннамей покинуть монастырь, мое сердце чуть не разорвалось от горя. Мне предстояло пробыть там еще три года.

Учусь жить за пределами монастыря

Мне исполнилось 16 лет, и покидать монастырь было страшно. Я ничего не знала о мире, лежавшим за монастырскими стенами, и часто попадала в глупые ситуации. Например, когда я села в автобус, мне сказали, что нужно купить билет, но что это такое, я и понятия не имела. А так как у меня не было денег, то меня сразу высадили из автобуса, и мне пришлось идти пешком весь путь. В другой раз я хотела поехать на автобусе, но не знала, что для этого нужно пойти на остановку.

Пересиливая себя, я пыталась казаться храброй и отважной, и со временем начала ориентироваться в этой новой для себя  жизни. Я смогла устроиться на простую работу, но через несколько месяцев решила поехать домой, чтобы повидаться с мамой. Там я впервые встретилась с некоторыми из своих младших братьев и сестер, всего у меня к тому времени было 14 братьев и сестер. Дома для меня не было места, и родители решили отправить меня жить к Аннамей, в Уэльс. Отец отвез меня туда и сразу уехал обратно.

Я жила очень бедно, но как-то мне удавалось сводить концы с концами. В 1953 году я переехала в Лондон и вступила в Легион Марии — благотворительную организацию Римско-католической церкви. Работа там не принесла мне удовлетворения, поскольку мои надежды встретить там людей с духовным настроем не оправдались. Мне нравилось разговаривать о духовном, но моя работа в Легионе Марии была связана только с мирскими делами, и казалось, что разговоры на духовные темы занимали там последнее место.

В Лондоне я познакомилась с Патриком, который дружил с моими братьями. Мы полюбили друг друга и поженились в 1961 году. Там же, в Лондоне, родились наши первые двое детей, Энжела и Стивен. В 1967 году мы переехали в Австралию, где родился наш третий ребенок, Эндрю. Мы обосновались в сельском городке Бомбале в Новом Южном Уэльсе.

Долгожданная духовная пища

Вскоре после нашего прибытия в Австралию молодой человек, по имени Билл Ллойд, зашел к нам (мы жили в Бомбале), чтобы поговорить о Библии. Я с трепетом слушала, как на мои вопросы отвечали прямо из Библии. Хотя я и чувствовала, что Билл говорил все правильно, я спорила с ним, пытаясь таким образом задержать его подольше и услышать еще какие-нибудь объяснения из Библии. Через некоторое время Билл принес мне Библию и несколько журналов.

Мне очень нравились эти журналы, но я ужаснулась, узнав, что люди, издающие их, не верят в Троицу. Поэтому я спрятала журналы от Патрика, заботясь о том, чтобы его вера не поколебалась. Я собиралась отдать журналы Биллу, когда он придет к нам снова. Но, придя в следующий раз, Билл показал мне, что учение о трех личностях, составляющих Божество, противоречит библейским учениям. Вскоре я поняла, что Иисус — Сын Божий, что он был создан своим Отцом, Иеговой Богом,— а следовательно, у Иисуса было начало,— и что Отец больше Иисуса (Матфея 16:16; Иоанна 14:28; Колоссянам 1:15; Откровение 3:14).

Потом я узнала, что то, чему меня учили в католичестве, не верно. Например, Библия не учит, что у людей есть бессмертная душа или что существует огненный ад — место мучений (Екклесиаст 9:5, 10; Иезекииль 18:4). Поняв это, я вздохнула с облегчением. Однажды я пустилась в пляс по кухне от радости, что наконец-то нашла Отца, которого всегда любила, но никогда не знала. Духовному голоду пришел конец. К моей большой радости, Патрик тоже с энтузиазмом воспринял новые для нас истины.

Билл пригласил нас на конгресс Свидетелей Иеговы в маленький городок Темору. Хотя это было далеко от нашего дома, мы с радостью приняли приглашение и приехали в Темору ранним вечером в пятницу. В субботу утром в зале, где проводился конгресс, собирались группы для служения по домам. Мы с Патриком радовались, предвкушая, как будем участвовать в этом деле, потому что у нас уже было желание проповедовать. Но Билл сказал, что мы не можем проповедовать, так как еще не бросили курить. Когда он ушел, мы с Патриком присоединились к другой группе. Там нас посчитали за Свидетелей и взяли с собой.

 Вскоре после этого мы узнали, каким библейским требованиям нужно соответствовать, чтобы участвовать в проповедовании благой вести (Матфея 24:14). Мы бросили курить и в октябре 1968 года символизировали свое посвящение Иегове Богу водным крещением.

Испытания в нашей жизни

Достигая все большего понимания Библии и углубляя свои взаимоотношения с Иеговой, мы обрели прочное основание для веры в Божьи обещания. Через некоторое время Патрика назначили старейшиной собрания Свидетелей Иеговы в Канберре — столице Австралии. Мы старались воспитывать своих детей-подростков в наставлении Иеговы, справляясь со всеми трудностями, с которыми обычно сталкиваются родители (Ефесянам 6:4).

Большим горем стала для нас гибель нашего 18-летнего сына Стивена в автодорожной катастрофе. И хотя печаль велика, нас утешает то, что Стивен был служителем Иеговы. Мы ждем того дня, когда Иегова воскресит «находящихся в гробах», и мы снова увидим своего сына (Иоанна 5:28, 29). В 1983 году, через год после этой трагедии, я присоединилась к нашей дочери Энжеле в полновременном служении и с тех пор служу пионером. Разговоры с другими людьми о нашей основанной на Библии надежде помогают мне сохранять положительный взгляд на жизнь и справляться с печалью в сердце. Мне было очень приятно узнать, что моя сестра Аннамей начала изучать Библию со Свидетелями Иеговы в Уэльсе.

В 1984 году у Патрика появилась непонятная для нас тогда болезнь. Позже определили, что это синдром хронической усталости. Со временем мужу пришлось оставить работу, а также обязанности старейшины. К счастью, ему уже лучше и он снова может справляться с некоторыми обязанностями в собрании.

В детстве я узнала, что такое организованность и самоотверженность, и это научило меня жить простой жизнью и довольствоваться малым. И все же я никогда не могла понять, почему нас, четырех девочек, родители отдали в монастырь, а других 11 детей воспитывали дома. Я утешаю себя мыслью, что мои родители (они уже давно умерли) сделали все возможное в своих обстоятельствах, о которых мне многое не известно до конца. Это были трудные времена, толкавшие людей к принятию нелегких решений. Несмотря на это, я благодарна родителям за то, что они дали мне жизнь и заботились обо мне как могли. И больше всего я благодарна Иегове за то, что он, как любящий отец, всегда заботится обо мне.

[Иллюстрация, страница 22]

Когда мы были молодоженами.

[Иллюстрация, страница 23]

Когда наши дети были маленькими.

[Иллюстрация, страница 23]

Мы с Патриком сегодня.