«Взываю к кесарю!»

ТОЛПА хватает беззащитного человека и начитает его бить. По их мнению, он заслуживает смерти. Как раз в тот момент, когда его, казалось, вот-вот убьют, появляются воины, и с трудом вырывают жертву из рук неистовой толпы. Человек, на которого напала толпа,— это апостол Павел. Бившие его люди — иудеи, яростно противящиеся его проповеди и обвиняющие его в осквернении храма. Спасители Павла — римские воины во главе с начальником Клавдием Лисием. Толком не разобравшись, в чем дело, воины арестовывают Павла как подозреваемого в преступлении.

Последние семь глав книги Деяния рассказывают о судебном процессе, который начался после этого ареста. Чтобы лучше понять то, что описывается в этих главах, давайте больше узнаем о правовом статусе Павла, выдвинутых против него обвинениях, его защите и римском судопроизводстве.

Под стражей при Клавдии Лисии

В обязанности Клавдия Лисия входило обеспечение общественного порядка в Иерусалиме. Начальник Клавдия, римский правитель Иудеи, находился в Кесарии. Действия Лисия по отношению к Павлу можно расценивать и как защиту человека от расправы, и как задержание нарушителя общественного порядка. Агрессивное поведение иудеев заставило Лисия отвести арестованного в казармы, расположенные в крепости Антонии (Деяния 21:27—22:24).

Лисию нужно было выяснить вину Павла. Из-за суматохи он ничего не узнал. Поэтому, не мешкая, он велел, чтобы воины, «бичуя, допросили его, чтобы как следует  выяснить, по какой причине на него так кричали» (Деяния 22:24). Это был обычный способ получать показания от преступников, а также от рабов и других людей низшего сословия. Плеть, или флагрум (flagrum), вполне подходила для этой цели, хотя и была страшным орудием. В некоторых плетях были цепи с металлическими шариками. В других — ремни с вплетенными кусками металла и острыми костями. Эти орудия наносили ужасные раны, разрывая тело в клочья.

В этот момент Павел сообщил о своем римском гражданстве. Не осужденного римлянина бичевать было нельзя, поэтому то, что Павел заявил о своих правах, возымело немедленное действие. Жестокое или грубое обращение с римским гражданином могло стоить сотнику его должности. Неудивительно, что после этого с Павлом обращались как с необычным узником, который мог даже принимать посетителей (Деяния 22:25—29; 23:16, 17).

Не зная точно, в чем обвиняют Павла, и желая понять причину ярости иудеев, Лисий привел апостола в Синедрион. Слова Павла о том, что его судят за надежду на воскресение, привели к спору. Разногласие достигло такой силы, что Лисий стал бояться, как бы Павла не растерзали, поэтому он опять был вынужден вырвать его из рук разъяренных иудеев (Деяния 22:30—23:10).

Лисий не желал быть замешанным в смерти римлянина. Узнав о заговоре против Павла, он в спешке отправил его в Кесарию. Юридические формальности требовали, чтобы в высшую судебную инстанцию вместе с заключенным отправлялось письмо с кратким описанием процесса. В таком письме обычно упоминались результаты первоначального расследования, основания для уже принятых мер и мнение следователя по поводу данного дела. Лисий написал, что Павла «обвиняют по вопросам, касающимся их [иудеев] Закона, но ни в чем, заслуживающем смерти или оков, он не виновен», и приказал обвинителям Павла идти со своими жалобами к прокуратору Феликсу (Деяния 23:29, 30).

Правитель Феликс не выносит приговора

Местное судопроизводство полностью лежало во власти Феликса. Он мог по своему усмотрению следовать либо местным порядкам, либо установленному уголовному праву, применимому к членам высшего общества и крупным должностным лицам. Записанное уголовное право было известно как ordo, или список. Феликс также мог вести дело по правилам экстраординарного процесса (extra ordinem), возможного в случае любых преступлений. От правителя провинции ожидалось, что он будет «учитывать не то, что делалось в Риме, а то, что следует делать вообще». Так что многое оставалось на его усмотрение.

Хотя нам известны не все подробности древнеримских законов, дело Павла считается «образцовым случаем местного уголовного процесса extra ordinem». Как проводился такой процесс? Правитель вместе с советниками выслушивал обвинения отдельных лиц. Подсудимого вызывали на встречу с обвинителем, чтобы он мог защищаться, хотя бремя доказательства лежало на том, кто подал жалобу. Судья мог наложить любое взыскание, какое ему казалось уместным. Он мог вынести решение немедленно или же отложить суд на неопределенный срок, в течение которого подсудимый находился бы под стражей. Ученый Генри Кадбери пишет: «Несомненно, обладая такой произвольной властью, прокуратор мог поддаться „неподобающему влиянию“ — его могли подкупить, чтобы он вынес оправдательный или обвинительный приговор или же отсрочил дело».

Первосвященник Анания, иудейские старейшины и Тертулл, представшие перед Феликсом, официально обвинили Павла в том, что он «зараза и зачинщик мятежей среди всех иудеев». Они заявили, что он главарь «секты назаретян» и что он пытается осквернить храм (Деяния 24:1—6).

Иудеи, напавшие на Павла, когда он пришел в храм, думали, что он привел нееврея Трофима во внутренний двор храма,  предназначенный только для евреев a (Деяния 21:28, 29). По сути, предполагаемым правонарушителем был Трофим. Но если иудеи расценили действия Павла как помощь и соучастие в преступлении, то они за это его могли казнить. Римская власть, по всей видимости, признавала за иудеями право карать такой проступок смертью. Поэтому, если бы Павел был арестован не Лисием, а иудейской храмовой стражей, Синедрион мог бы без особых трудностей привлечь его к ответственности и приговорить к смерти.

По мнению иудеев, то, чему учил Павел, шло вразрез с иудаизмом, или законной религией (religio licita). На их взгляд, его учение было незаконным, даже подрывным.

Они также утверждали, что Павел был «зачинщиком мятежей среди всех иудеев по всей обитаемой земле» (Деяния 24:5). Незадолго до того император Клавдий осудил александрийских евреев за то, что они «возбудили всеобщее волнение по всему миру». Какое поразительное сходство! «Во время принципата Клавдия и в первые годы правления Нерона такое обвинение очень подходило для того, чтобы осудить еврея»,— пишет историк А. Н. Шервин-Уайт. В другом источнике отмечается: «Иудеи пытались склонить правителя к мысли, что Павел своим проповедованием возбуждает беспорядки среди еврейского населения Империи. Они знали, что правители неохотно разбирают религиозные споры, поэтому пытались придать делу политическую окраску».

Представим, как Павел начинает защищаться по каждому пункту обвинения: «Я не возбуждал никаких беспорядков. Признаю́сь, я принадлежу к числу тех, кого они называют сектантами, но это затрагивает лишь соблюдение еврейских законов. А мятеж спровоцировали некоторые евреи из Азии. Если они чем-то недовольны, пусть явятся сами и выскажут свою жалобу». Таким образом Павел успешно свел все обвинения к религиозному спору между иудеями, в котором римская власть была мало компетентной. Однако Феликс, не желая озлоблять и без того раздраженных иудеев, отсрочил дело, практически заведя судебное разбирательство в тупик. Павла не выдали иудеям, заявлявшим о своей компетентности в этом вопросе, не судили по римскому закону и не освободили. Никто не мог заставить Феликса вынести приговор, поэтому он, желая угодить иудеям и, кроме того, надеясь получить от Павла взятку, отложил разбирательство b (Деяния 24:10—19, 26).

Переломный момент при Порции Фесте

Два года спустя, когда Порций Фест, новый правитель, пришел в Иерусалим, иудеи снова стали обвинять Павла, прося передать его им. Однако Фест решительно заявил: «У римлян не принято выдавать человека в угоду кому-либо, прежде чем обвиняемый встретится лицом к лицу с обвинителями и получит возможность говорить в свою защиту о том, в чем его обвиняют». Историк Харри Ташра отмечает: «Фест сразу заметил, что против римского гражданина замышляется самосуд». Поэтому иудеям было велено представить свое дело в Кесарии (Деяния 25:1—6, 16).

В Кесарии иудеи стали бездоказательно утверждать, что Павел заслуживает смерти и «не должен больше жить». Однако Фест понял, что Павел не совершил ничего заслуживающего смерти. Другому должностному лицу он сказал: «Они просто вели с ним какие-то споры о своем поклонении божеству и о каком-то умершем Иисусе, о котором Павел утверждал, что он жив» (Деяния 25:7, 18, 19, 24, 25).

Было ясно, что Павел невиновен ни в каких политических преступлениях, но, так как речь шла о религиозном споре, иудеи, вероятно, заявляли, что только их суд имеет  право решать это дело. Пойдет ли Павел в Иерусалим, чтобы там его могли судить? Фест об этом его спросил, но, по существу, этот вопрос был неуместным. Вернуться в Иерусалим, где обвинители стали бы судьями, означало попасть в руки иудеев. «Я стою перед судейским местом кесаря, где меня и должны судить,— сказал Павел.— Никакого зла иудеям я не сделал... Никто не может выдать меня в угоду им. Взываю к кесарю!» (Деяния 25:10, 11, 20).

Такие слова, произнесенные римлянином, приостанавливали местное судопроизводство. Право обжалования (provocatio) было «действительным, всеобъемлющим, имеющим силу». Поэтому, обговорив юридические тонкости с советниками, Фест объявил: «К кесарю взываешь — к кесарю и пойдешь» (Деяния 25:12).

Фест был рад избавиться от Павла. Как он признался Ироду Агриппе II несколько дней спустя, процесс казался ему запутанным. Однако Фесту предстояло изложить суть дела императору. Трудность состояла в том, что, на его взгляд, обвинения затрагивали какие-то непостижимые тонкости иудейского закона. Агриппа же был знатоком подобных вопросов, поэтому, когда он проявил к делу интерес, Фест сразу же попросил его о помощи в составлении письма. Не сумев понять выступление Павла перед Агриппой, Фест воскликнул: «Безумствуешь ты, Павел! Большая ученость доводит тебя до безумия!» Агриппа, напротив, все прекрасно понял. «Скоро ты убедишь меня стать христианином»,— сказал он. По-разному восприняв доводы Павла, Фест и Агриппа все же согласились, что он невиновен и мог бы быть освобожден, если бы не воззвал к кесарю (Деяния 25:13—27; 26:24—32).

Судебный процесс заканчивается

Прибыв в Рим, Павел собрал влиятельных людей из иудеев. Его целью было не только проповедовать им, но и узнать, что им о нем известно. Это могло бы пролить свет на намерения его обвинителей, поскольку для властей Иерусалима не было чем-то необычным просить римских иудеев о помощи в судебном преследовании. Однако Павел узнал, что никаких инструкций о нем получено не было. В ожидании слушания дела Павлу разрешили снимать жилье и свободно проповедовать. Такая снисходительность, вероятно, означала, что в глазах римской власти Павел был невиновен (Деяния 28:17—31).

Павел пробыл под арестом еще два года. Почему? Подробностей в Библии нет. Обычно подавшего апелляцию содержали под стражей, пока не появлялись его обвинители, чтобы подтвердить свои обвинения, но, похоже, иерусалимские иудеи, осознавая неубедительность своих доводов, так и не пришли. Такая тактика, возможно, казалась им самым надежным способом заставить Павла замолчать. Как бы то ни было, очевидно, Павел предстал перед Нероном, был признан невиновным и в конечном итоге освобожден, чтобы возобновить свою миссионерскую деятельность — примерно пять лет после своего ареста (Деяния 27:24).

Противники истины уже давно «используют закон ради людского несчастья», чтобы препятствовать делу проповеди христиан. Это не должно нас удивлять. Иисус предупредил: «Если меня преследовали, будут преследовать и вас» (Псалом 93:20, СоП; Иоанна 15:20). Но Иисус также наделил нас правом проповедовать благую весть по всему миру (Матфея 24:14). Поэтому, как и апостол Павел, который противостоял преследованиям и сопротивлению, Свидетели Иеговы сегодня тоже занимаются «защитой и законным утверждением благой вести» (Филиппийцам 1:7).

[Сноски]