Биография

Служение с духом самоотверженности

РАССКАЗАЛ ДОН РЕНДЕЛЛ

Моя мама умерла в 1927 году, когда мне было всего пять лет. Но ее вера сильно повлияла на мою жизнь. Каким образом?

МАМА была убежденным приверженцем Англиканской церкви, выходя замуж за моего отца, кадрового военного. Они поженились перед Первой мировой войной, разразившейся в 1914 году. Во время войны мама выразила свое недовольство тем, что приходской священник со своей кафедры агитировал вступать в армию. Как на это отреагировал священник? «Идите домой и не забивайте голову такими мыслями!» Но такой ответ маму не удовлетворил.

В 1917 году, в самый разгар войны, мама пошла посмотреть «Фото-драму творения». Убежденная в том, что нашла истину, она немедленно оставила свою церковь и присоединилась к Исследователям Библии, как тогда назывались Свидетели Иеговы. Она ходила на встречи собрания в ближайший к нашей деревне Уэст-Кокер город Йовиль (английское графство Сомерсет).

Вскоре мама стала делиться истиной со своими тремя сестрами. Пожилые члены собрания в Йовиле рассказывали мне о самоотверженности, с которой мама и ее сестра Милли ездили на велосипеде по деревням и распространяли пособия для изучения Библии из серии «Исследования Писания». К сожалению, последние 18 месяцев своей жизни мама была прикована к постели. У нее был туберкулез, который в то время лечить еще не умели.

Самоотверженность на деле

Тетя Милли, которая жила с нами, ухаживала за мамой во время ее болезни, а  также заботилась обо мне и моей семилетней сестре Джоан. Когда мама умерла, тетя Милли сразу предложила взять на себя заботу о нас, детях. Отец, обрадовавшись, что с его плеч снимается тяжелая ответственность, быстро согласился, и тетя Милли осталась с нами.

Мы полюбили свою тетю и были счастливы, что она продолжала жить у нас. Но почему она приняла такое решение? Много лет спустя тетя Милли сказала, что чувствовала себя обязанной продолжить дело, начатое мамой, то есть учить библейской истине меня и Джоан. Она понимала, что наш отец никогда бы не стал этого делать, так как его не интересовала религия.

Впоследствии мы также узнали еще об одном решении тети Милли. Чтобы сосредоточиться на заботе о нас, она решила никогда не выходить замуж. Какое самопожертвование! Мы с Джоан глубоко признательны за все, что она сделала для нас. Все, чему нас учила тетя Милли, а также ее прекрасный пример по-прежнему живы в наших сердцах.

Время решений

Мы с Джоан ходили в деревенскую школу при Англиканской церкви, и тетя Милли с твердостью отстояла перед директором школы свои взгляды относительно нашего религиозного образования. Когда другие дети шли в церковь, мы отправлялись домой, а когда священник приходил в школу давать урок, мы садились в сторонку и нам давали стихи из Библии для заучивания наизусть. Это мне очень пригодилось, поскольку заученные отрывки навсегда запечатлелись в моей памяти.

Я оставил школу в 14 лет и четыре года был учеником на местном заводе по производству сыра. Я также научился играть на пианино, и моим хобби стали музыка и бальные танцы. Хотя библейская истина была в моем сердце, она еще не побуждала меня к активным действиям. Но в марте 1940 года одна пожилая Свидетельница попросила меня сопровождать ее в поездке на конгресс в город Суиндон, который находился в 110 километрах от нас. Там с публичной речью выступил Альберт Шредер, отвечавший за деятельность Свидетелей Иеговы в Великобритании. Этот конгресс стал поворотным событием в моей жизни.

Бушевала Вторая мировая война. Чем мне заняться? Я снова решил ходить на встречи в Зал Царства в Йовиле. На первой же встрече, которую я посетил, было объявлено о введении свидетельствования на улице. Хотя знал я тогда совсем немного, все равно вызвался участвовать в этом виде служения. Мои так называемые друзья очень удивились, увидев, что я проповедую на улице, и осмеяли меня.

В июне 1940 года я крестился в Бристоле. Не прошло и месяца, как я стал общим пионером — полновременным проповедником. Как я был рад, когда вскоре моя младшая сестра тоже символизировала свое посвящение Богу водным крещением.

Служение пионером во время войны

Через год после начала войны я получил повестку в армию. В Йовиле зарегистрировали мой отказ от военной службы по религиозным убеждениям, и я должен был предстать перед военным трибуналом в Бристоле. Вместе с Джоном Уинном я стал служить пионером в Синденфорде (Глостершир), а впоследствии в Хаверфордуэсте  и Кармартене (Уэльс) a. Позже на слушании моего дела в Кармартене меня приговорили к трем месяцам заключения в тюрьме Суонси, а также обязали уплатить штраф в 25 фунтов — большая по тем временам сумма. Потом за неуплату штрафа мне пришлось провести в тюрьме еще три месяца.

На третьем слушании в суде меня спросили: «Разве ты не знаешь, что в Библии говорится „Отдавайте кесарево кесарю“?» «Да,— ответил я,— знаю, но хотелось бы процитировать этот стих до конца: „А Божье Богу“. Именно это я и делаю» (Матфея 22:21). Через несколько недель я получил письмо об освобождении от военной службы.

В начале 1945 года меня пригласили в вефильскую семью в Лондон. Следующей зимой Нейтан Норр, который возглавил организацию проповеднической работы по всему миру, а также его секретарь Милтон Хеншель посетили Лондон. Восьмерых молодых братьев включили в список восьмого класса Библейской школы Сторожевой Башни Галаад, в которой готовят миссионеров. Среди них был и я.

Миссионерское назначение

Мы отплыли на грузовом корабле из маленького корнуэльского порта в местечке Фой 23 мая 1946 года. Управляющий гаванью, капитан Коллинз, был Свидетелем Иеговы, и, когда судно отчалило от берега, он посигналил нам гудком. Все мы испытывали смешанные чувства, видя как отдаляются от нас берега Англии. Путешествие через Атлантику было очень трудным, и все-таки через 13 дней мы были уже в Соединенных Штатах.

Меня очень воодушевило посещение восьмидневного международного конгресса «Радостные народы», проходившего с 4 по 11 августа 1946 года в Кливленде (штат Огайо). На конгрессе присутствовало 80 тысяч делегатов, в том числе 302 человека из 32 других стран. К всеобщей радости, было объявлено об издании журнала «Пробудитесь!» b, а также пособия для изучения Библии «Бог верен».

Мы закончили Школу Галаад в 1947 году. Билла Копсона и меня назначили служить в Египет. Но прежде, чем поехать туда, я прошел хорошее обучение офисной работе у Ричарда Эйбрахамсона в бруклинском Вефиле. Мы приехали в Александрию, и вскоре я приспособился к жизни на Среднем Востоке. Учить арабский язык было трудно, пришлось сделать карточки для свидетельствования на четырех языках.

Билл Копсон прослужил в Египте семь лет, а я был вынужден покинуть страну через год, так как не смог продлить визу. Сейчас мне кажется, что тот год миссионерского служения был самым продуктивным в моей жизни. Я проводил 20 домашних изучений Библии каждую неделю, и люди, познавшие истину в то время, до сих пор активны в служении Иегове. Из Египта меня направили на Кипр.

 Кипр и Израиль

Я начал изучать греческий язык, а также осваивать его диалект, распространенный на Кипре. Прошло немного времени, и Антони Сидариса попросили переехать в Грецию, а меня назначили руководить деятельностью нашей организации на Кипре. Тогда в ведении кипрского филиала был также Израиль, и вместе с другими братьями время от времени я посещал тех немногих Свидетелей, которые жили в этой стране.

Во время моей первой поездки в Израиль я участвовал в проведении небольшого конгресса, проходившего в одном из ресторанов Хайфы, на конгрессе присутствовало 50—60 человек. Разделив присутствовавших на группы по национальностям, мы провели программу конгресса на шести языках! Во время другой поездки мне удалось показать в Иерусалиме фильм, сделанный Свидетелями Иеговы, а также выступить с публичной речью, о которой положительно отозвалась местная англоязычная газета.

В то время на Кипре было около 100 Свидетелей, и им приходилось бороться за свою веру. Толпа во главе со священниками Греческой православной церкви неоднократно врывалась на наши конгрессы. Проповедуя в сельской местности, я испытал, что значит быть побиваемым камнями. Нужно было научиться быстро убегать! Назначение на остров новых миссионеров во время такого сильного противодействия очень укрепило мою веру. Деннис и Мейвис Маттьюз вместе с Джоан Халли и Берил Хейвуд присоединились ко мне в служении в Фамагусте, а Том и Мэри Гулден с Ниной Константи, киприоткой, родившейся в Лондоне, поехали в Лимасол. В то же время Билла Копсона перевели на Кипр, и позднее к нему присоединились Берт и Берил Вейзи.

Приспосабливаюсь к меняющимся обстоятельствам

К концу 1957 года я заболел и не мог больше служить миссионером. Хоть мне и было грустно, я решил, что для восстановления здоровья мне нужно вернуться в Англию. Там я продолжил служить пионером до 1960 года. Я поселился у своей сестры и ее мужа. Обстоятельства в семье изменились. Джоан стало труднее справляться со своими обязанностями. В течение 17 лет моего отсутствия она заботилась не только о своем муже и дочери, но и о нашем отце и тете Милли, которые теперь уже состарились и неважно себя чувствовали. Стало очевидно, что наступил мой черед проявить самоотверженность, и я остался жить с сестрой, пока не умерли тетя и отец.

Проще всего было бы остаться жить в Англии, но после короткого отдыха я почувствовал, что обязан вернуться к своему назначению. В конце концов, организация Иеговы потратила немало денег на мое обучение! Итак, в 1972 году я по своей инициативе возвратился на Кипр, чтобы служить пионером.

Нейтан Норр приехал на Кипр с целью организовать там проведение конгресса. Узнав о моем возвращении, он порекомендовал назначить меня районным надзирателем всего острова. Меня это немного пугало, так как почти все время мне нужно было  говорить по-гречески, тем не менее я прослужил в этом назначении четыре года.

Тревожное время

Я жил в деревне Каракуми, находящейся на востоке от Киринии (на северном побережье Кипра) вместе со Свидетелем-киприотом Полом Андреу, который говорил по-гречески. Филиал Кипра располагался в Никосии, на юге от гор Кириния. В начале июля 1974 года, когда я был в Никосии, произошел государственный переворот и президент Макариос лишился власти. Я видел, как горел его дворец. Как только обстановка стала поспокойнее, я поспешил обратно в Киринию, где мы готовились к районному конгрессу. Через два дня я услышал, как на гавань упала первая бомба. Я также видел, как все небо заполонили вертолеты, привозившие турецкие оккупационные войска.

Так как я был подданным Великобритании, то турецкие солдаты отвезли меня на окраину Никосии, где представители ООН допросили меня и связались с нашим филиалом. Затем, рискуя жизнью, я должен был добраться до брошенных домов на другой стороне линии фронта, проходя через валявшиеся повсюду спутанные телефонные и электрические провода. Как я радовался, что мою связь с Иеговой невозможно прервать! Молитвы поддержали меня в этот один из самых напряженных моментов моей жизни.

Я лишился всех своих вещей, но был рад, что находился в безопасности в филиале. Однако затишье продолжалось недолго. За несколько дней оккупационные войска взяли под контроль треть острова на севере. Вефиль пришлось покинуть, и мы переехали в Лимасол. Я с удовольствием работал в комитете, оказывавшем помощь 300 братьям, пострадавшим от беспорядков (многие из них лишились своих домов).

Новые назначения

В январе 1981 года по просьбе Руководящего совета я переехал в Грецию, в вефильскую семью в Афинах. Но в конце года меня опять назначили на Кипр — служить координатором Комитета филиала. Тогда «стали для меня опорой» Андреас Контойоргис и его жена Маро — киприоты, посланные на Кипр из Лондона (Колоссянам 4:11).

В 1984 году, в конце зонального визита Теодора Ярача, я получил письмо от Руководящего совета, в котором говорилось: «Мы хотим, чтобы после завершения посещения брата Ярача, ты поехал вместе с ним в Грецию». Там не указывалось никакой причины, но, когда мы приехали в Грецию, там Комитету филиала было зачитано другое письмо, в котором сообщалось о моем назначении координатором Комитета филиала этой страны.

В то время Свидетели в Греции сталкивались с отступничеством. Также нас часто обвиняли в незаконном прозелитизме. Каждый день Свидетелей Иеговы арестовывали и судили. Как замечательно знать братьев и сестер, чья преданность выдержала испытание временем. Некоторые из судебных дел,  заведенных против них, впоследствии разбирались в Европейском суде по правам человека. Принятые решения были положительными, что помогло делу проповеди в Греции c.

Пока я служил в Греции, мне удалось посетить незабываемые конгрессы в Афинах, Фессалониках, а также на островах Родос и Крит. Это были четыре счастливых и плодотворных года, но потом опять произошли перемены, и в 1988 году я вернулся на Кипр.

Кипр и опять Греция

За время моего отсутствия братья на Кипре приобрели для филиала дом с прилегающим к нему участком в деревне Ниссу, в нескольких километрах от Никосии, Кэри Барбер из главного управления Свидетелей Иеговы произнес речь на посвящении этого филиала. Теперь обстановка на острове улучшилась, и мне было приятно находиться там. Но мое пребывание опять было недолгим.

Руководящий совет одобрил планы по строительству нового филиала в Греции, в нескольких километрах на север от Афин. Так как я говорил на английском и на греческом, в 1990 году меня пригласили на строительство в качестве переводчика для служителей международной программы по строительству. Я до сих пор вспоминаю, как приятно было приходить на стройплощадку летом в шесть часов утра и приветствовать сотни греческих братьев и сестер, которые приезжали помогать строителям! Память об их радости и усердии жива в моем сердце и по сей день.

Священники Греческой православной церкви и их сторонники пытались прийти на стройплощадку и помешать работе, но Иегова услышал наши молитвы и дал нам защиту. Я служил на строительстве до посвящения Вефиля, состоявшегося 13 апреля 1991 года.

Поддержка для сестры

В следующем году я поехал в отпуск в Англию и остановился у моей сестры и ее мужа. Когда я был там, с мужем сестры случилось два сердечных приступа, и он умер. Во время моего миссионерского служения, Джоан оказывала мне необыкновенную поддержку. Не проходило и недели без того, чтобы она не написала мне ободрительного письма. Какое благословение для всякого миссионера иметь такую поддержку! Теперь она овдовела, здоровье ее ухудшилось, и она нуждалась в поддержке. Что делать?

Дочь Джоан, Телма, и ее муж уже заботились о другой вдове в их собрании — о нашей неизлечимо больной двоюродной сестре. Поэтому после долгих молитв я решил, что должен остаться помогать Джоан. Было нелегко приспособиться к новым обстоятельствам, но я рад служить старейшиной в Пен Милле — одном из двух собраний Йовила.

Братья, с которыми я служил за границей, поддерживают со мной контакт (они звонят и пишут письма), за что я очень признателен. Если бы я захотел вернуться в Грецию или на Кипр, знаю, что они сразу прислали бы мне билет. Но сейчас мне 80 лет, и зрение, и здоровье уже не те, что раньше. Трудно смириться с тем, что я уже не могу быть таким активным, как прежде, но годы служения в Вефиле помогли мне развили многие качества, которые сегодня очень кстати. Например, каждый день перед завтраком я читаю текст из брошюры. Я также научился ладить с людьми и любить их — это ключ к успеху в миссионерском служении.

Оглядываясь на 60 прекрасных лет, проведенных в восхвалении Иеговы, я убедился, что полновременное служение — это самая надежная защита и лучшее образование. Мне очень близки слова Давида, сказанные им Иегове: «Я буду воспевать силу Твою и с раннего утра провозглашать милость Твою, ибо Ты был мне защитою и убежищем в день бедствия моего» (Псалом 58:17).

[Сноски]

[Карты, страница 24]

(Полное оформление текста смотрите в публикации)

ГРЕЦИЯ

Афины

КИПР

Никосия

Кириния

Фамагуста

Лимасол

[Иллюстрация, страница 21]

Мама в 1915 году.

[Иллюстрация, страница 22]

В 1946 году на крыше бруклинского Вефиля с другими братьями из восьмого класса Школы Галаад (я четвертый слева).

[Иллюстрация, страница 23]

С тетей Милли во время моего первого возвращения в Англию.