Биография

Испытан в огненной печи бедствий

РАССКАЗАЛ ПЕРИКЛИС ГИАННОРИС

Сырость затхлой камеры пробирала до костей. Я сидел в одиночестве, укутавшись в тонкое одеяло, и все еще чувствовал на себе ледяной взгляд моей молодой жены. Когда два дня назад бойцы народного ополчения выволокли меня из дома, она осталась одна с двумя больными детьми. Позже моя жена — а она не разделяла моих религиозных убеждений — прислала мне посылку с запиской: «Я посылаю тебе эти булочки и надеюсь, что ты заболеешь так же, как твои дети». Вернусь ли я когда-нибудь живым домой и увижу ли свою семью?

ЭТО всего лишь один эпизод долгой и напряженной борьбы за христианскую веру — борьбы, включавшей сопротивление со стороны семьи, изгнание из общества, судебные баталии и жестокие преследования. Но как и почему я, тихий богобоязненный человек, оказался в гуще столь ужасных событий? Позвольте мне объяснить.

Бедный мальчик с большой мечтой

Я родился в 1909 году в селе Ставромено, на острове Крит, когда страна находилась в тисках войны, нищеты и голода. Позже мы с четырьмя моими младшими братьями и сестрами едва выжили во время эпидемии испанки. Я помню, что в то время родители заперли нас на несколько недель в доме, чтобы мы не заразились.

Отец, бедный фермер, был глубоко верующим, однако непредубежденным человеком. Какое-то время он жил во Франции и на Мадагаскаре, и там он познакомился с прогрессивными религиозными взглядами. Все же  наша семья оставалась в Греческой православной церкви: мы ходили на обедню каждое воскресенье и ежегодно принимали у себя местного епископа, когда он посещал наши края. Я пел в церковном хоре и мечтал о том, чтобы стать священником.

В 1929 году я поступил на службу в полицию. Когда я служил в Салониках, в северной части Греции, умер мой отец. Ища утешения и духовного просвещения, я добился перевода в полицейскую часть, расположенную в Афоне — близлежащей монашеской обители, почитаемой православными христианами и называемой «святой горой» a. Я служил там четыре года и мог непосредственно наблюдать за жизнью монахов. Но от этого я не стал ближе к Богу. Меня потрясла вопиющая безнравственность и развращенность монахов. Я пришел в ужас, когда архимандрит, которого я уважал, начал со мною заигрывать. Несмотря на крушение иллюзий, я по-прежнему искренне желал служить Богу и стать священником. Однажды я даже облачился в священническое одеяние и сделал фотографию на память. Со временем я вернулся на Крит.

«Он сущий дьявол!»

В 1942 году я женился на Фросини — очаровательной девушке из уважаемой семьи. Брак усилил мою решимость стать священником, так как родственники со стороны жены были глубоко верующими людьми b. Я был решительно настроен поехать в Афины и учиться в семинарии. В конце 1943 года я прибыл в порт в Ираклионе (остров Крит), но в Афины не поехал. Причина, вероятно, была в том, что тем временем я нашел другой источник духовного освежения. Что же произошло?

На протяжении нескольких лет на Крите служил энергичный молодой проповедник Свидетелей Иеговы Эммануэль Лионудакис c. По всему острову он учил библейским истинам, открывающим глаза на многие вопросы. Некоторых людей привлекало ясное объяснение Божьего Слова, которое давали Свидетели, и они оставляли ложную религию. В близлежащем городе Сития была образована группа ревностных Свидетелей. Это беспокоило местного епископа, который, живя какое-то время в Соединенных Штатах, воочию убедился, насколько эффективно проповедуют Свидетели Иеговы. Он был настроен искоренить «ересь» в своих владениях. По его наущению полиция постоянно арестовывала Свидетелей и вызывала их в суд по самым разным ложным обвинениям.

Один Свидетель из этой группы старался рассказать мне библейскую истину, но заключил, что не смог меня заинтересовать. Поэтому он прислал ко мне более опытного служителя. По-видимому, из-за моей грубой реакции этот второй Свидетель, вернувшись к своим, сказал: «Периклис никогда не станет Свидетелем. Он сущий дьявол!»

Встречаюсь с противодействием

Я рад, что Бог смотрел на меня по-другому. В феврале 1945 года мой брат Демосфенис, убежденный, что Свидетели Иеговы учат истине, дал мне брошюру «Утешение всем сетующим» d. Она произвела на меня впечатление. Мы сразу же оставили Православную церковь, присоединились к маленькой группе Свидетелей в Ситии и начали свидетельствовать родным братьям и сестрам о нашей новой вере. Все они приняли библейскую истину. Как я и ожидал, мое решение оставить ложную религию вызвало враждебность со стороны жены и ее родственников. На какое-то время мой тесть даже перестал со мной разговаривать. Дома были ссоры, и постоянно чувствовалось напряжение. Несмотря на это, 21 мая 1945 года мы с Демосфенисом крестились.  Крещение проводил брат Минос Коккинакис e.

Наконец-то осуществилась моя мечта — быть истинным служителем Бога! Я все еще помню мой первый день служения по домам. С 35 брошюрами в сумке я в одиночку отправился на автобусе в одну деревню. Вначале я чувствовал робость. Но чем дальше я шел, тем смелее становился. Когда появился разгневанный священник, я смог мужественно ему противостать, проигнорировав его настойчивые требования пройти с ним в полицейский участок. Я сказал ему, что уйду только тогда, когда обойду всю деревню. Именно так я и сделал. Я был настолько счастлив, что не стал даже дожидаться автобуса и прошел до дома пешком 15 километров.

 В руках у бандитов

В сентябре 1945 года я начал исполнять больше обязанностей в нашем новом собрании в Ситии. Вскоре Грецию охватила гражданская война. Партизанские отряды питали друг к другу жгучую ненависть. Воспользовавшись моментом, епископ стал подстрекать местных партизан устранить Свидетелей любыми методами (Иоанна 16:2). Когда партизаны направились на автобусе в нашу деревню, одна доброжелательная женщина, ехавшая в том же автобусе и услышавшая об их планах совершить «Божье» дело, предупредила нас об опасности. Мы спрятались, а один наш родственник заступился за нас. Так мы остались живы.

Сложившееся положение подготовило путь для дальнейших бедствий. Избиения и запугивания стали чем-то обыденным. Наши противники пытались заставить нас вернуться в церковь, крестить наших детей или осенить себя крестным знамением. Однажды они били моего брата до тех пор, пока не посчитали, что он мертв. Мне было больно видеть, как на моих сестрах рвут одежду и избивают их. В то время церковь насильно крестила восьмерых детей Свидетелей Иеговы.

В 1949 году умерла моя мать. Священник снова взялся за нас, на этот раз обвиняя в том, что мы не выполнили требования закона, касающегося разрешения на похороны. Против меня возбудили дело, но суд меня оправдал. Это дало превосходное свидетельство, поскольку во время вступительных слов на судебном заседании звучало имя Иеговы. Чтобы «вразумить» нас, у наших врагов оставалось последнее средство — арест и ссылка. И они прибегли к нему в апреле 1949 года.

В огненную печь

Были арестованы трое братьев, в том числе и я. Моя жена даже не пришла в полицейский участок повидаться со мной. Первой остановкой была тюрьма в Ираклионе. Как я говорил вначале, я был одинок и подавлен. Я оставил дома молодую жену, не разделявшую моей веры, и двух маленьких детей. Я горячо молил Иегову о помощи. Мне вспоминались слова Бога, записанные в Евреям 13:5: «Ни за что не оставлю тебя и никогда не покину тебя». Я понял, как мудро полностью полагаться на Иегову (Притчи 3:5).

Мы узнали, что нас вышлют на Макронисос — пустынный остров у побережья Аттики (Греция). Одно лишь упоминание о Макронисосе вселяло в людей ужас, потому что расположенный там исправительно-трудовой лагерь был известен пытками и каторжным трудом. По пути мы остановились в Пирее. Хотя мы были в наручниках, мы ободрились, когда наши соверующие поднялись на корабль и обняли нас (Деяния 28:14, 15).

Жизнь на Макронисосе была кошмаром. Солдаты издевались над заключенными с утра до ночи. Немало узников, которые не были Свидетелями, потеряли рассудок, других убили, еще очень многие стали калеками. По ночам мы слышали крики и стоны истязаемых людей. Мое тонкое одеяло едва согревало меня в холодные ночи.

Постепенно Свидетели Иеговы в тюрьме стали хорошо известны, потому что их упоминали каждое утро во время переклички. Благодаря этому у нас было много возможностей свидетельствовать. Мне даже выпала честь крестить одного политзаключенного, который, получив библейские знания, посвятил свою жизнь Иегове.

Во время ссылки я не переставая писал моей дорогой жене, но ни одного письма в ответ так и не получил. Это меня не останавливало, и я продолжал писать ей добрые слова, утешая и заверяя ее, что все это лишь временные неприятности и что мы вновь будем счастливы.

Постепенно наши ряды пополнялись за счет вновь прибывших братьев. Работая в конторе, я завязал знакомство с начальником лагеря, полковником. Поскольку он уважал Свидетелей, я набрался смелости и попросил у него разрешения получить библейскую литературу из нашего офиса в Афинах. «Это невозможно,— сказал  он.— Но почему бы вашим людям в Афинах не упаковать ее в багаж и не послать ее на мое имя?» Я был просто поражен! Через несколько дней, когда мы разгружали пришедший корабль, полицейский, отдав честь, доложил полковнику: «Господин полковник, ваш багаж прибыл». «Какой багаж?» — удивился он. Я как раз был рядом и, услышав разговор, шепотом сказал ему: «Это, вероятно, для нас, посланное на ваше имя, как вы распорядились». Таков был один из способов заботы Иеговы о нашем духовном питании.

Неожиданное благословение и дальнейшие бедствия

В конце 1950 года я был освобожден. Я вернулся домой ослабший, бледный, истощенный и не знал, как меня встретят. Как рад я был вновь увидеть мою жену и детей! Что еще лучше, я с удивлением заметил, что враждебность Фросини поутихла. Те письма из тюрьмы на нее подействовали. Фросини тронули моя стойкость и упорство. Вскоре у нас с ней состоялся долгий примирительный разговор. Она согласилась изучать Библию, и у нее развилась вера в Иегову и его обещания. Одним из самых счастливых дней моей жизни стал тот день, когда в 1952 году я крестил ее как посвятившегося служителя Иеговы!

В 1955 году мы начали специальную кампанию, направленную на то, чтобы вручить каждому священнику брошюру «Христианский мир или христианство — что из них „свет мира“?». Меня арестовали и вместе с другими Свидетелями судили. Против Свидетелей Иеговы было возбуждено столько дел, что суду пришлось назначить особое заседание, чтобы заслушать их все. В тот день собрались все видные юристы нашего района, а зал суда был набит священниками. Епископ нервно ходил туда-сюда между рядами. Один из священников подал на меня жалобу с обвинением в прозелитизме. Судья спросил его: «Неужели ваша вера настолько слаба, что вы можете обратиться в другую религию, прочитав брошюру?» Священник не нашелся, что сказать. Меня оправдали, но некоторых других братьев приговорили к лишению свободы сроком до шести месяцев.

В последующие годы нас неоднократно арестовывали, и число судебных дел неуклонно росло. Из-за этого наши адвокаты были постоянно заняты. Меня судили в общей сложности 17 раз. Несмотря на противодействие, мы проводили наше проповедническое дело регулярно. Мы сохраняли радость, и огненные испытания закаляли нашу веру (Иакова 1:2, 3).

Расширение служения и новые трудности

В 1957 году мы переехали в Афины. Вскоре меня назначили служить в новообразованном собрании. Моя жена во всем меня поддерживала, и мы могли вести простую  жизнь, сосредоточенную на духовных делах. Так мы могли бо́льшую часть нашего времени посвящать проповеднической деятельности. Время от времени нас просили переезжать в те собрания, где требовалась помощь.

В 1963 году нашему сыну исполнился 21 год, и его призвали в армию. Из-за позиции нейтралитета всех призывников-Свидетелей избивали, осмеивали и унижали. Это случилось и с нашим сыном. Я дал ему мое одеяло с Макронисоса, чтобы таким символическим образом поощрить его следовать примеру тех, кто хранил верность Богу в прошлом. Братьев-призывников судил военный суд, который обычно приговаривал их к лишению свободы на срок от двух до четырех лет. После освобождения их опять призывали и опять судили. Поскольку я был религиозным служителем, я мог посещать различные тюрьмы и немного общаться с моим сыном и другими верными Свидетелями. Мой сын провел в заключении более шести лет.

Иегова поддерживал нас

Когда в Греции была восстановлена свобода вероисповедания, мне выпала честь служить временным специальным пионером на острове Родос. Затем в 1986 году потребовалась помощь в Ситии, на Крите, где я начинал свой христианский путь. Я с удовольствием принял это назначение — служить с моими дорогими соверующими, которых я знал еще с молодости.

Как самый старший в семье, я счастлив видеть, что в общей сложности почти 70 моих родных преданно служат Иегове. И это число продолжает расти. Некоторые служат старейшинами, служебными помощниками, пионерами, вефильцами и разъездными надзирателями. Моя вера испытывалась в огненной печи бедствий более 58 лет. Сейчас мне 93 года, и, оглядываясь назад, я нисколько не жалею, что стал служить Богу. Он дал мне сил отозваться на его заботливое приглашение: «Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои» (Притчи 23:26).

[Сноски]

[Рамка, страница 27]

Макронисос — остров ужаса

В течение десяти лет, с 1947-го по 1957-й, на засушливом и пустынном острове Макронисосе пребывало более 100 тысяч заключенных. Среди них было множество верных Свидетелей, сосланных туда за их позицию христианского нейтралитета. Подстрекателями их изгнания обычно были священники Греческой православной церкви, которые ложно обвиняли Свидетелей в том, что они коммунисты.

О методах «исправления», использовавшихся на Макронисосе, в греческой энциклопедии «Папирос Ларусс Британника» говорится: «Методы жестоких пыток... условия жизни, неприемлемые для цивилизованного государства, и унизительное по отношению к заключенным обращение со стороны охранников... позорят историю Греции».

Некоторым Свидетелям говорили, что они никогда не выйдут на свободу, если не отрекутся от своих религиозных убеждений. Несмотря ни на что, Свидетели сохранили верность. Более того, некоторые из политзаключенных, благодаря общению со Свидетелями, приняли библейскую истину.

[Иллюстрация, страница 27]

Минос Коккинакис (третий справа) и я (четвертый слева) в тюрьме на острове Макронисос.

[Иллюстрация, страница 29]

Служение с соверующим в Ситии (остров Крит), где я служил в молодости.