Биография

Мы жили силой Иеговы

РАССКАЗАЛА ЭРЖЕБЕТ ХАФФНЕР

«Я не позволю им выслать тебя из страны,— произнес Тибор Хаффнер, узнав, что меня обязали покинуть Чехословакию, и потом добавил: — Если ты согласна, я женюсь на тебе, и ты останешься со мной навсегда».

ВСЕГО пару недель спустя, 29 января 1938 года, я вышла замуж за Тибора, христианина, который первым проповедовал моим родным. Это было непростое решение. Мне только что исполнилось 18 лет, я служила полновременным проповедником Свидетелей Иеговы и хотела посвятить свои юные годы исключительно служению Богу. Я плакала и молилась. Только успокоившись, я поняла, что Тибор сделал мне предложение не просто из вежливости и что я хотела жить с этим человеком, который на самом деле меня любил.

Но почему мне грозила депортация? Ведь я жила в стране, которая гордилась своей демократической системой и религиозной свободой. Пожалуй, мне нужно немного рассказать о своем происхождении.

Я родилась 26 декабря 1919 года в греко-католической семье, которая жила в венгерской деревне Шайосентпетер в 160 километрах к востоку от Будапешта. К сожалению, отец умер еще до моего рождения. Вскоре мама вышла замуж за вдовца с четырьмя детьми, и мы переехали в Лученец, красивый городок, расположенный на территории довоенной Чехословакии. В то время жить в сводной семье было нелегко. Я была самой младшей из пятерых детей и чувствовала себя пятым колесом в телеге. Экономическое положение было тяжелым, и я была лишена не только материальных вещей, но и обычной родительской заботы и любви.

 Есть ли у кого-нибудь ответ?

Когда мне было 16 лет, мне не давали покоя серьезные вопросы. Я с интересом читала о Первой мировой войне, и меня ужасало то, что цивилизованные страны, называющие себя христианскими, стали причиной смерти такого большого числа людей. К тому же я видела царивший повсюду милитаризм. Это никак нельзя было совместить с любовью к ближнему, которой учила церковь.

Поэтому я пришла к католическому священнику и спросила его: «Какой закон мы, как христиане, должны выполнять: воевать и убивать своих ближних или любить их?» Мой вопрос разозлил его. По его словам, он учил тому, что узнал от церковных иерархов. Подобную реакцию я встретила со стороны кальвинистского пастора и иудейского раввина, которые тоже не дали мне ответа, а только удивлялись моему необычному вопросу. В конце концов я встретилась с лютеранским пастором. Ему не понравился мой вопрос, но перед самым моим уходом он сказал: «Если тебе и впрямь нужен ответ на этот вопрос, задай его Свидетелям Иеговы».

Мои попытки найти Свидетелей ни к чему не привели. Через пару дней, когда я возвращалась с работы домой, я увидела, что наша дверь была чуть приоткрыта. Приятный молодой человек зачитывал что-то из Библии моей маме. У меня мелькнула мысль: «Должно быть, это Свидетель Иеговы!» Мы пригласили этого человека, которого звали Тибор Хаффнер, в дом, и я снова задала свои вопросы. Он не стал говорить мне, что думает он сам, но открыл Библию и показал, что в ней говорится об отличительном признаке истинных христиан, а также о времени, в которое мы живем (Иоанна 13:34, 35; 2 Тимофею 3:1—5).

Через несколько месяцев, еще до того как мне исполнилось 17 лет, я крестилась. Мне хотелось, чтобы все узнали замечательные истины, которые я нашла с таким трудом. Я стала проповедовать полновременно, хотя делать это в Чехословакии в конце 1930-х годов было нелегко. Наша деятельность была официально разрешена, однако мы сталкивались с сильным противодействием со стороны духовенства.

Начало гонений

Как-то в конце 1937 года я проповедовала с духовной сестрой в деревне рядом с Лученецем. Мы только что начали служение, как нас арестовали и отвезли в тюрьму. «Здесь вы и умрете»,— произнес охранник, с грохотом захлопнув за нами дверь камеры.

К вечеру в нашу камеру привели еще четырех женщин. Мы стали утешать их и проповедовать им. Они успокоились, и мы всю ночь рассказывали им о библейской истине.

В шесть часов утра охранник вызвал меня из камеры. Я сказала своей напарнице: «Встретимся в Божьем Царстве». Я попросила ее, если она выйдет из тюрьмы, сообщить о случившемся моим родным. Я помолилась про себя и пошла с охранником. Он привел меня к себе домой — он жил на территории тюрьмы. «Я хочу кое о чем тебя спросить, девочка,— сказал он.— Ночью ты сказала, что Бога зовут Иегова. Ты можешь показать мне это имя в Библии?» Вот это да! У меня от сердца отлегло. Он принес свою Библию, и я показала ему и его жене имя Иегова. У него было еще много вопросов — именно тех, которые мы обсуждали ночью с четырьмя женщинами. Довольный ответами, он попросил жену приготовить нам с моей напарницей завтрак.

Пару дней спустя нас освободили, однако судья решил, что я должна покинуть Чехословакию, так как у меня было венгерское подданство. Именно тогда Тибор Хаффнер  предложил мне стать его женой. Мы поженились, и я переехала в дом к его родителям.

Гонения усиливаются

Мы продолжали проповедовать теперь уже как семья, Тибор также занимался организационной работой. За несколько дней до того, как в ноябре 1938 года в наш город вошли венгерские солдаты, у нас родился сын, Тибор-младший. В Европе назревала Вторая мировая война. Большая часть Чехословакии была захвачена Венгрией, это усилило гонения на Свидетелей Иеговы в районах, присоединенных к Венгрии.

10 октября 1942 года Тибор отправился в Дебрецен, чтобы встретиться с некоторыми братьями, и не вернулся домой. Позже он рассказал мне, что произошло. Вместо братьев на мосту, где должна была состояться встреча, его ждали полицейские, одетые как рабочие. Они ждали моего мужа и Паля Нагипаля, которые должны были прийти последними. Полицейские забрали их в участок и там били дубинками по босым ногам до тех пор, пока они от боли не потеряли сознание.

После этого им приказали надеть ботинки и встать. Им пришлось идти до железнодорожной станции, преодолевая боль. Полицейские привели еще одного человека — у него была почти полностью перевязана голова, так что он практически ничего не мог видеть. Это был брат Андраш Пиллинг, который тоже пришел на встречу. Моего мужа поездом доставили к месту заключения в Алаге, недалеко от Будапешта. Один из охранников, увидев разбитые ступни Тибора, съязвил: «Какие жестокие люди! Не волнуйся, мы тебя вылечим». Еще два охранника стали бить Тибора по ступням, так что все вокруг было забрызгано кровью. Через несколько минут он потерял сознание.

В следующем месяце Тибор и еще более 60 братьев и сестер предстали перед судом. Братьев Андраша Барта, Дэнеша Фалювэги и Яноша Конрада приговорили к смерти через повешение. Брата Андраша Пиллинга приговорили к пожизненному заключению, а моего мужа к 12 годам тюрьмы. В чем состояло их преступление? Прокурор обвинил их в государственной измене, отказе от военной службы, шпионаже и клевете против святейшей церкви. Позже смертные приговоры заменили пожизненным заключением.

Следом за мужем

Через два дня после того, как Тибор уехал в Дебрецен, я встала еще до шести утра и гладила наши вещи. Вдруг раздался стук в дверь. «Пришли»,— подумала я. Шестеро полицейских вошли в дом и сообщили, что у них есть разрешение на обыск. Всех, кто был в доме, включая нашего 3-летнего сына, арестовали и увезли в полицейский участок. В тот же день нас доставили в тюрьму в Петервашаре (Венгрия).

После того как нас привезли в тюрьму, у меня поднялась температура, и меня изолировали от остальных заключенных. Когда я пришла в себя, в моей камере спорили двое солдат. Один говорил: «Надо ее пристрелить! Я это сделаю!» Но другой прежде хотел проверить мое здоровье. Я умоляла их пощадить меня. В конце концов они ушли из камеры, и я благодарила Иегову за помощь.

Охранники использовали особый метод проведения допросов. Они приказывали мне ложиться на пол лицом вниз, вставляли мне кляп из носков, связывали руки и ноги и хлестали кнутом, пока не шла кровь. Они останавливались, только когда один из солдат говорил, что уже устал. Они хотели узнать, с кем должен был встретиться мой  муж в тот день, когда его арестовали. Я ничего им не говорила, поэтому меня били три дня. На четвертый день мне разрешили отвезти сына к моей матери. В сильный холод я посадила сынишку на свою израненную спину и около 13 километров шла пешком до железнодорожной станции. Оттуда я на поезде добралась до дома, но мне нужно было вернуться в лагерь в тот же день.

Меня приговорили к шести годам заключения и отправили в тюрьму в Будапеште. Там я узнала, что Тибор тоже был в этой тюрьме. Как мы были рады, когда нам разрешили поговорить всего несколько минут через железную решетку! Мы оба чувствовали любовь Иеговы, и эти драгоценные минуты укрепили нас. Прежде чем мы встретились снова, нам обоим пришлось пройти страшные испытания, и мы не раз оказывались на волосок от смерти.

Из тюрьмы в тюрьму

В одной камере нас было набито около 80 сестер. Мы очень нуждались в духовной пище, но передать что-либо в тюрьму, казалось, было невозможно. Может, попробовать достать что-нибудь в самой тюрьме? Вот что мы сделали. Я вызвалась чинить носки для тюремных служащих. В один из носков я вложила клочок бумаги с просьбой сообщить мне номер Библии в каталоге тюремной библиотеки. Чтобы не вызвать подозрения, я написала еще пару названий.

На следующий день мне принесли от служащих новую партию носков. В одном из них был ответ. Тогда я попросила охранника принести мне книги, соответствующие этим номерам. Как мы были рады получить эти книги, включая Библию! Каждую неделю мы брали новые книги, но Библию оставляли. Когда охранник интересовался ей, мы всегда отвечали, что это большая книга и все хотят ее прочитать. Так нам удавалось читать Библию.

Однажды меня вызвал к себе в кабинет офицер. Он казался очень вежливым.

— Госпожа Хаффнер, у меня для вас хорошие новости. Вы можете поехать домой. Возможно, завтра. Или даже сегодня, если есть поезд.

— Это было бы замечательно,— ответила я.

— Конечно, ведь у вас сын, и, уверен, вы хотите сами воспитывать его.

Потом он добавил:

— Просто подпишите этот документ.

— Что это? — спросила я.

— Не волнуйтесь. Просто подпишите, и вы будете свободны. Как только вы окажетесь дома, делайте, что хотите. Но сейчас вы должны подписаться, что не будете Свидетелем Иеговы.

Я шагнула назад и твердо сказала, что не буду ничего подписывать.

— Тогда вы сгниете здесь! — злобно крикнул он и велел увести меня.

В мае 1943 года меня перевели в другую тюрьму в Будапеште, а позже отправили в деревню Марияностра, где мы жили в монастыре, в котором было около 70 монахинь. Невзирая на голод и другие трудности, мы с готовностью делились с монахинями своей надеждой. Одна из них искренне заинтересовалась нашей вестью и сказала: «Это просто замечательно! Я никогда не слышала ничего подобного. Пожалуйста, расскажите мне что-нибудь еще». Мы рассказали ей о новом мире и о том, какой прекрасной будет тогда жизнь. Во время нашего разговора пришла настоятельница. Монахиню, с которой мы разговаривали, тут же увели, раздели и выпороли.  Когда мы снова с ней встретились, она умоляла нас: «Пожалуйста, помолитесь за меня Иегове, чтобы он спас меня и забрал меня отсюда. Я хочу быть с вами».

Нашим следующим местом заключения была старая тюрьма в Комароме, городе на реке Дунай, расположенном примерно в 80 километрах к западу от Будапешта. Условия там были ужасные. Несколько сестер, и я в их числе, заболели тифом. Меня рвало кровью, и я очень ослабла. У нас не было никаких лекарств, поэтому я думала, что умру. Но как раз в это время начальство отбирало людей для работы в кабинетах. Сестры замолвили за меня слово. Тогда мне дали лекарства, и я поправилась.

Снова с семьей

В то время как Советская армия наступала с востока, мы передвигались на запад. Если описывать все ужасы, выпавшие на нашу долю, то понадобится слишком много времени. Несколько раз я была на грани смерти, но благодаря защите Иеговы я выжила. Когда закончилась война, мы были в чешском городе Табор, в 80 километрах от Праги. Мы с моей золовкой Магдаленой добрались до дома в Лученеце только через 3 недели, 30 мая 1945 года.

Уже издалека я увидела во дворе свекровь и своего милого сынишку Тибора. У меня на глаза навернулись слезы, и я крикнула: «Тибике!» Он бросился ко мне на руки: «Мама, ты ведь больше не уйдешь, правда?» Такими были его первые слова, и я никогда их не забуду.

Иегова был милостив и к моему мужу Тибору. Из тюрьмы в Будапеште его и еще около 160 братьев перевели в трудовой лагерь в Бор. Много раз им грозила смерть, но, как группа, они остались в живых. Тибор вернулся домой 8 апреля 1945 года, примерно на месяц раньше меня.

После войны мы по-прежнему нуждались в поддержке Иеговы, чтобы переносить все испытания в течение следующих 40 лет при коммунистическом режиме в Чехословакии. Тибора снова приговорили к длительному сроку тюремного заключения, и я была вынуждена одна заботиться о нашем сыне. После освобождения Тибор служил разъездным надзирателем. Все эти 40 лет мы пользовались любой возможностью, чтобы рассказывать о своей вере. Мы помогли многим узнать истину. Они стали нашими духовными детьми.

Какое это было счастье — получить в 1989 году религиозную свободу! В следующем году мы посетили первый в нашей стране конгресс после долгого перерыва. Когда мы увидели тысячи наших братьев и сестер, которые на протяжении десятилетий сохраняли свою непорочность, мы не сомневались, что для всех них Иегова был великим источником силы.

Мой дорогой муж, Тибор, умер, сохранив верность Богу, 14 октября 1993 года, а я сейчас живу недалеко от своего сына в Жилине (Словакия). У меня уже не так много физических сил, но мой дух силен благодаря Иегове. Я нисколько не сомневаюсь в том, что с его силой я смогу выстоять в любых испытаниях, возможных в этой старой системе. К тому же я ожидаю того времени, когда благодаря милости Иеговы смогу жить вечно.

[Иллюстрация, страница 20]

Мой сын, Тибор-младший, с которым мне пришлось на какое-то время расстаться. Здесь ему 4 года.

[Иллюстрация, страница 21]

Тибор-старший с другими братьями в Боре.

[Иллюстрация, страница 22]

С Тибором и Магдаленой, моей золовкой, в 1947 году в Брно.

[Иллюстрации, страница 23]

Несколько раз я была на грани смерти, но благодаря защите Иеговы я выжила.