Грех: что изменилось?

«МЫСЛЬ о первородном грехе — о том, что с незапамятных времен люди не по своей вине находятся в бедственном положении,— не умещается в сознании современного человека, впрочем, как и мысль о грехе в целом. ...Люди вроде Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина, возможно, и совершили грех, но все остальные — просто жертвы обстоятельств и недоразумений» (Уолл-стрит джорнэл).

Как видно из вышеприведенной цитаты, понятие «грех» утратило былое значение. Чем это вызвано? Что изменилось? Почему мысль о грехе вызывает у людей такое неприятие?

Понятие «грех» включает в себя два аспекта: унаследованный грех и грехи, совершаемые человеком. Первое — это то, что в нас, хотим мы того или нет; второе — это то, что мы делаем. Давайте внимательно рассмотрим каждый аспект.

Запятнаны первородным грехом?

Согласно Библии, грехопадение наших прародителей отразилось на всем человечестве. Как следствие, все мы рождаемся несовершенными. В Библии говорится: «Всякая неправедность — грех» (1 Иоанна 5:17).

Однако для многих верующих мысль о том, что все люди от рождения несут на себе печать некоего древнего греха, к которому они непричастны, непонятна и неприемлема. По словам профессора богословия Эдуарда Оукса, это учение люди «встречают смущенным молчанием, категоричным отрицанием или, в лучшем случае, общими фразами, не отвергая эту догму, но и не представляя, как она затрагивает жизнь верующего».

Почему людям трудно принять учение о первородном грехе? Во-первых, из-за церковных догм. К примеру, на Тридентском соборе (1545—1563) церковь осудила всякого, кто отрицал, что новорожденного младенца нужно крестить для прощения грехов. Если младенец умирал некрещеным, то, по словам богословов, неочищенный от грехов, он не мог попасть на небо к Богу. Жан Кальвин пошел еще дальше, уча, что «младенцы от чрева матери наследуют эту порочность» и подпадают «под проклятие». «Сама их природа,— утверждал он,— неугодна и отвратительна Богу».

Для большинства людей новорожденные младенцы абсолютно невинны, и мысль о том, что они должны страдать из-за унаследованного греха, им кажется противоестественной. Нетрудно догадаться, почему церковные догмы отталкивают людей от учения о первородном грехе. Даже некоторые священнослужители не понимают, как можно осудить некрещеного младенца на  адские муки. Окончательная судьба таких младенцев остается для них богословской дилеммой. На протяжении веков в католичестве традиционно придерживались учения о том, что души некрещеных младенцев после смерти попадают в Лимб, однако оно так и не было официально утверждено церковью *.

Во-вторых, веру в первородный грех подорвало и то, что в XIX веке философы, ученые и богословы поставили под сомнение историческую достоверность библейского повествования. Из-за эволюционной теории Дарвина сообщение об Адаме и Еве стали относить к разряду мифов и легенд. В итоге многие в наши дни склоны рассматривать Библию как отражение мышления и взглядов писавших ее людей, а не как Божественное откровение.

К какому заключению в отношении первородного греха приводят нас подобные утверждения? Судите сами: если Адама и Евы не было, как считают многие, то, соответственно, не было и первородного греха. И даже для тех, кто готов признать, что человечество в целом греховно, учение о первородном грехе не более чем объяснение несовершенной природы людей.

Это то, что касается первородного греха. А что можно сказать о личных грехах, или грехах, которые совершаем мы сами? Как к ним относится Бог?

Грех ли это?

Когда речь заходит о личных грехах, многие вспоминают Десять заповедей, запрещающих убийство, супружескую неверность, вожделение, интимные отношения до брака, воровство и тому подобное. Традиционно церковь учит, что если человек умер, не покаявшись в таких грехах, то он будет вечно мучиться в адском огне *.

Согласно церковным учениям, чтобы избежать этой участи, человек должен исповедаться священнику, который якобы обладает властью отпускать грехи. Однако для большинства верующих исповедь, отпущение грехов и покаяние остались в прошлом. К примеру, как показал недавний опрос, более 60 процентов итальянских католиков больше не ходят на исповедь.

Как видно, традиционное представление о личном грехе и его последствиях, которое преподносят в церквях, не удерживает людей от совершения грехов. Многие прихожане  больше не считают определенные поступки предосудительными. Например, некоторые рассуждают так: если два взрослых человека вступают в половые отношения по взаимному согласию и при этом не страдает третье лицо, то что в этом плохого?

Одна из причин, по которой люди могут так думать, кроется глубоко в их сердце: у них нет твердой уверенности в том, чему их учат о грехе. Многим трудно поверить, что любящий Бог будет вечно мучить грешников в аду. И такой скептицизм отчасти объясняет, почему к «греху» относятся несерьезно. Однако этому поспособствовали и другие факторы.

Традиционные ценности отвергнуты

События последних столетий привели к колоссальным изменениям в умах людей и в обществе в целом. Две мировые войны, бесчисленные локальные конфликты и различные проявления геноцида заставили многих усомниться в традиционных ценностях. «Разумно ли в век высоких технологий жить по нормам, установленным не одно столетие назад и абсолютно не вписывающимся в современную жизнь?» — спрашивают они. Рационалисты и моралисты приходят к выводу, что нет. Они убеждены, что обществу нужно сбросить с себя оковы морали и суеверия и устремить все свои силы на реализацию огромного человеческого потенциала через просвещение.

Такое мышление в значительной степени посодействовало секуляризации общества. Во многих европейских странах в церковь лишь ходят единицы. Все больше людей не имеют четких религиозных взглядов, а многие вообще считают церковные догмы абсурдными. Они рассуждают так: «Если человек обязан своим появлением природе и естественному отбору, то к чему все эти разговоры о грехе и морали?»

Всеобщее послабление норм морали в западном мире в XX веке привело, среди прочего, к так называемой сексуальной революции. Студенческие протесты, пропагандирующие контркультуру движения, а также противозачаточные средства, получившие широкое распространение,— все это способствовало тому, что были отвергнуты традиционные нормы поведения и морали, а вслед за ними и библейские ценности. Новое поколение избрало новую  мораль и иное отношение к греху. С того времени, по словам одного писателя, «единственным законом был закон любви», который в основном выражался в снисходительном отношении общества к недозволенному сексу.

Удобная религия

Вот как прокомментировал ситуацию в Соединенных Штатах журнал «Ньюсуик»: «Священники большинства конфессий, которые борются за „клиента“, считают, что им „не по карману“ отлучать прихожан от церкви». Они боятся, что если будут требовать от своих прихожан соблюдать высокие нравственные нормы, то просто растеряют паству. Люди не хотят слышать о том, что они должны развивать смирение, самообладание и другие добродетели, внимать голосу терзающей их совести и раскаиваться в своих грехах. По словам «Чикаго сан-таймс», многие церкви прибегают к «терапевтической, утилитарной, даже нарциссической вести эгоизма, предавая евангелие забвению».

Распространение такого мышления привело к появлению религиозной культуры, в которой свои понятия о Боге, а также к появлению церквей, проповеди которых сосредоточены не на Боге и его требованиях, а на человеке и на том, что будет повышать его самооценку. Все направлено на удовлетворение запросов паствы. В итоге религия лишилась вероучения. «Что заполняет вакуум, на месте которого раньше была христианская мораль? — задается вопрос в «Уолл-стрит джорнэл».— Этика ярко выраженной терпимости: если ты хороший человек, тебе все прощается».

Как и следовало ожидать, все это породило следующее отношение к религии: религия хорошая, если она удобная. Люди с подобными взглядами, как отмечается в том же журнале, «могут принять любую веру, если она не предъявляет к ним никаких нравственных требований, говорит по сердцу, а не осуждает». В свою очередь, церкви с радостью принимают людей такими, какие они есть, не ожидая, что они будут придерживаться норм нравственности.

Тем, кто знаком с Библией, все это напоминает пророчество, высказанное в первом веке апостолом Павлом: «Настанет время, когда к здравому учению будут нетерпимы, но по своим желаниям будут набирать себе учителей, которые льстили бы их слуху. Они прекратят слушать истину» (2 Тимофею 4:3, 4).

Когда религиозные руководители закрывают глаза на грех, отрицают его существование и льстят слуху прихожан, говоря им то, что те хотят слышать, а не то, чему учит Библия, они, по сути, оказывают им медвежью услугу. Такая проповедь лжива и опасна. Она искажает одно из основных христианских учений. В благой вести, которую нес Иисус и его апостолы, греху и прощению отведено важное место. Читайте об этом в следующей статье.

[Сноски]

[Вставка, страница 7]

Удобная религия приносит плохие плоды

[Рамка, страница 6]

Грех? «Мы его переросли»

▪ «Такой взгляд является одной из самых больших трудностей для современной церкви. Мы больше не считаем себя грешниками, которые нуждаются в прощении. Возможно, когда-то грех и был проблемой, но мы его переросли. В то время как церковь предлагает решение проблемы греха, для большинства американцев это вообще не проблема, по крайней мере, несерьезная» (Джон Студебекер младший, богослов).

▪ «Люди говорят: „У меня высокие нравственные требования к себе и другим, но все мы люди, и поэтому я стремлюсь к среднему показателю“. Мы стараемся найти удобную нишу в вопросах морали, быть своего рода середнячками, которые, как нам кажется, ведут порядочную жизнь. Мы подстригаем газоны, не паркуем машину в неположенном месте. Однако мы оставляем без внимания более важные аспекты греха» (Альберт Молер, президент духовной семинарии Южных баптистов).

▪ «Общество гордится тем, что когда-то считалось постыдным [например, так называемыми семью смертными грехами]: родители поощряют гордость как важную составляющую самооценки; группа французских поваров, которые растут, словно на дрожжах, обратилась в Ватикан с просьбой признать, что чревоугодие не грех. Зависть — это двигатель поп-культуры. Похоть — рекламный трюк, а гнев — оправданная реакция на обиду. И сама я не прочь предаться лени» (Нэнси Гиббз, журнал «Тайм»).

[Иллюстрация, страница 5]

Многие считают сообщение об Адаме и Еве мифом