Никарагуа

Никарагуа по праву называют тропическим раем. С востока ее омывают лазурно-голубые воды Карибского моря, с запада — не всегда спокойный величественный Тихий океан. Если взглянуть на эту страну с высоты птичьего полета, то вы увидите пеструю мозаику лесов, фермерских угодий и рек. Тут и там в кратерах остывших вулканов словно драгоценные камни сверкают озера. Однако эти маленькие «голубые жемчужины» не могут сравниться в величии с такими гигантами, как озера Манагуа и Никарагуа. Площадь поверхности последнего составляет 8 200 квадратных километров, или более 6 процентов территории страны!

Столица Манагуа, политический и экономический центр страны, раскинулась на южном берегу одноименного озера, площадь водной глади которого составляет 1 000 квадратных километров. Название «Манагуа» говорит само за себя, ведь на одном из языков страны оно означает «обилие воды». В столице живет почти 20 процентов пятимиллионного населения страны. В низменных равнинах тихоокеанского побережья, где лежит Манагуа, сосредоточено почти 60 процентов никарагуанцев. Еще 30 процентов живут на центральном нагорье, и остальные 10 процентов — в двух малонаселенных автономных областях, расположенных на восточном побережье и занимающих половину территории страны.

 На юге Никарагуа центральноамериканский перешеек сужается, так что Карибское море и Тихий океан оказываются отделенными друг от друга узкой полосой суши шириной 220 километров. Чтобы попасть с Атлантики на берег Тихого океана, можно воспользоваться водным путем по реке Сан-Хуан, берущей начало в озере Никарагуа и впадающей в Карибское море. А от озера Никарагуа до тихоокеанского побережья остается преодолеть лишь 18 километров по перешейку Ривас. До сооружения Панамского канала этот путь, которым пользовались многие путешественники, не раз становился объектом соперничества не только коренных народов — майя, ацтеков, тольтеков, чибча,— но и зарубежных государств, таких, как Испания, Франция, Великобритания, Нидерланды, Соединенные Штаты и Советский Союз.

Никарагуа стала родиной для людей разных культур, говорящих на множестве языков. На тихоокеанском побережье в основном живут испаноговорящие метисы, потомки испанских колонизаторов и индейцев, а на карибском — можно встретить представителей самых разных этнических групп. Рядом с мискито, креолами и метисами сосуществуют малочисленные племена сумо и рама, а также гарифуна, или темнокожие карибы. Многие из этих народов сумели сохранить свои традиции и язык и в то же время остаться простыми, общительными и дружелюбными людьми. Они верят в Бога, и многие ценят Библию.

Как мы увидим из этого отчета, на формирование национального характера никарагуанцев большое влияние оказали также различные катаклизмы — природные и вызванные деятельностью человека. Например, землятресения, зарождающиеся на тихоокеанском побережье  перешейка, дважды в прошлом столетии сравнивали Манагуа с землей. Восточное побережье подвержено иной стихии — разрушительным ураганам, приносимым с Атлантики. Гражданская война, правительственные перевороты и жестокая диктатура тоже не прибавили счастья никарагуанскому народу.

В этой красивой стране озер и рек есть место и чистым водам библейской истины, несущим утешение и надежду многим искренним людям (Отк. 22:17). Еще шестьдесят лет назад поток этой воды напоминал тонкий ручеек, сегодня, благодаря тому что Иегова щедро благословляет дело проповеди о Царстве, его можно сравнить с полноводной рекой.

Первый ручеек истины

28 июня 1945 года в Манагуа приехали выпускники 1-го класса Школы Галаад родные братья Фрэнсис и Уильям Уоллис. Они стали налаживать дело проповеди в Никарагуа, подготавливая таким образом почву для следующих миссионеров. Но они были уже не первыми проповедниками Царства в этой стране: в 1934 году одна пионерка распространяла литературу в Манагуа и других районах страны. И все же к 1945 году лишь немногие слышали о Свидетелях Иеговы.

В проповеди братья Уоллис использовали переносной проигрыватель и пластинки Общества — что никарагуанцам было в диковинку. Таким образом, за первый месяц 705 человек услышали весть о Царстве.

В октябре того же года приехали еще четыре миссионера — две супружеские пары: Хэролд и Эвелин Данкан и Уилберт и Энн Гайзельман. Они горели желанием проповедовать о Царстве всеми возможными способами и решили провести несколько публичных встреч.  Поэтому в ноябре 1945 года жители Манагуа встречали на улицах людей с приглашениями на библейскую речь. Политические беспорядки и уличные бои не помешали проведению встречи, на которой присутствовало 40 человек. В то же время в миссионерском доме стали проводить еженедельное изучение «Сторожевой башни» и служебные встречи.

1946 год стал счастливым временем для миссионеров и их первых учеников, среди которых был 24-летний Арнольдо Кастро. Улыбаясь, он вспоминает о том, как познакомился с библейской истиной: «Мы с моими соседями по комнате Эваристо Санчесом и Лоренсо Обрегоном решили изучать английский язык. Однажды Эваристо  пришел с рынка, размахивая книгой в руке, и сказал: „Я нашел американца, который научит нас английскому!“ На самом деле наш „учитель“ об этом даже не подозревал, просто Эваристо его неправильно понял. Поэтому в назначенное время мы все трое парней радостно ждали первого урока английского. „Учитель“, миссионер Уилберт Гайзельман, был приятно удивлен, обнаружив такой неподдельный интерес „учеников“, ожидавших его с книгой в руках».

«Книга, которую мы изучали два раза в неделю, называлась „Истина освободит вас“,— поясняет Арнольдо.— Занятия не сильно улучшили наш английский, зато мы узнали Библию». Арнольдо крестился в августе 1946 года на конгрессе в Кливленде (Огайо, США). Вернувшись в Никарагуа, он начал пионерское служение. К концу 1946 года его товарищи по комнате тоже крестились.

Эваристо Санчес, которому сейчас 83 года, с теплыми чувствами вспоминает те дни. «Сначала у нас не было собственного помещения для встреч,— рассказывает  он.— Но нас было очень мало, поэтому мы могли встречаться там, где жили миссионеры. Потом мы сняли двухэтажный дом, где стали регулярно проводить встречи, на которых собиралось 30—40 человек».

Эти три молодых человека стали первыми проповедниками-никарагуанцами, начав свое служение в Манагуа, а позже уехав служить за ее пределы. В те годы Манагуа с ее 120 000 жителей была намного меньше, чем сейчас. Только в 12 центральных кварталах города были асфальтированные дороги. «Мы ходили пешком,— вспоминает Эваристо.— Тогда не было ни автобусов, ни хороших дорог, только рельсовые пути и запряженные волами повозки. В зависимости от того, какая стояла погода, мы шли либо в пыли, либо в грязи». Но их усилия не были тщетными: в апреле 1946 года на Вечере воспоминания присутствовало 52 человека.

Появляется филиал

В тот же месяц Никарагуа впервые посетили представители из Бруклина Нейтан Норр и Фредерик Френц. Во время четырехдневного визита брат Норр выступил с речью «Веселитесь, народы», на которую пришло 158 человек. Брат Френц переводил речь на испанский. Перед отъездом брат Норр организовал в Никарагуа филиал Свидетелей Иеговы. Уильям Юджин Колл, 26-летний брат, незадолго до того приехавший из Коста-Рики, был назначен служителем филиала.

В течение следующих десятилетий в нескольких городах, таких, как Хинотепе, Масая, Леон, Блуфилдс, Гранада и Матагальпа появились миссионерские дома. Филиал также организовал визиты районного надзирателя в новообразованные собрания и группы, нуждавшиеся в поддержке и ободрении.

 Недолгий успех противников

Ревностное служение братьев стало быстро приносить хорошие плоды, что совсем не понравилось духовенству. Нападки на Свидетелей начались в городе Блуфилдс, расположенном на берегу Карибского моря, где служили два миссионера. Ситуация достигла наибольшего накала после выхода постановления от 17 октября 1952 года. Этот документ, запрещавший любую деятельность Свидетелей, подписал чиновник из Иммиграционного департамента, но инициаторами были католические священники.

Об этом постановлении сообщили миссионерам в Блуфилдсе, Леоне, Хинотепе и Манагуа. В соответствующие органы, а также президенту Анастасио Сомосе Гарсиа были направлены апелляционные жалобы, но все безрезультатно. Братья стали собираться небольшими группами, служение с журналами на улицах прекратили, литературу из филиала перевезли в надежные места. Ложно объявив Свидетелей Иеговы коммунистами, нашим противникам удалось добиться своего. Братья наняли адвоката, чтобы подать апелляционную жалобу в Верховный суд.

И хотя некоторые поддались человекобоязни, большинство сохраняли твердость. Духовно зрелые и бесстрашные миссионеры были источником поддержки для местных братьев, которые, повинуясь указанию из Слова Бога, продолжали проповедовать и проводить встречи (Деян. 1:8; 5:29; Евр. 10:24, 25). Всего через восемь месяцев после запрета, 9 июня 1953 года, суд высшей инстанции единогласно вынес решение в пользу Свидетелей Иеговы, восстановив их конституционное право на свободу совести и свободу слова. Планы противников были полностью расстроены.

 Испытания для первых миссионеров

Первым миссионерам пришлось столкнуться не только с противодействием со стороны священников. Это хорошо видно из примера Сиднея и Филлис Портер, выпускников 12-го класса Школы Галаад. Они приехали в Никарагуа в июле 1949 года. Сидней начал районное служение, а его районом стала вся территория страны. Вот что он рассказывает о том времени: «Нашими главными средствами передвижения были поезда и автобусы. Часто нам не у кого было остановиться переночевать, поэтому мы брали с собой матрасы, а также маленькую печку, чтобы согреть воду и приготовить еду. Наши „походы“ зачастую длились до десяти недель. Однако „почва“ была настолько плодородной, что мы едва успевали заботиться обо всех интересующихся. Позже, когда мы служили в районе Манагуа, Филлис проводила  16 изучений Библии! Когда она успевала? Она занималась с людьми в наш выходной и в свободные от встреч вечера». Какой пример преданности!

Дорис Нихофф, приехавшая в 1957 году, делится своими первыми впечатлениями: «Стоял конец марта, период засухи, вся растительность побурела. Машины тогда в стране были редкостью. Почти все ездили на лошадях и с ружьем наперевес! Казалось, что ты попал на съемочную площадку какого-нибудь вестерна. Все население четко делилось на богатых и бедных, причем большую часть составляли последние. Ситуация осложнялась и тем, что из-за территориальных споров Никарагуа была втянута в войну с Гондурасом, а за полгода до моего приезда убили президента Сомосу Гарсиа и в стране было введено военное положение».

«Я получила назначение в университетский городок Леон,— продолжает Дорис.— Так как я плохо понимала по-испански, студентам нравилось подшучивать надо мной. Например, когда я предлагала им в следующий раз больше поговорить о Библии, они соглашались, но улыбались, называя свои „имена“. Один назвался именем убийцы президента, а другой представился предводителем партизан! Удивляюсь, как меня не бросили в тюрьму, после того как пришла опять и стала спрашивать, где мне найти людей с такими именами!»

Разговор с епископом Матагальпы

В 130 километрах к северу от Манагуа среди кофейных плантаций лежит город Матагальпа. В 1957 году туда были направлены четыре миссионера. Агусти́н Секейра, в то время преподававший математику в коллежде, которым руководили монахини ордена сестер святого Иосифа, вспоминает о религиозности жителей Матагальпы:  «Большинство горожан были католики, они боялись ослушаться своих священников, а особенно епископа, который был крестным отцом одного из моих детей».

В таких условиях было сложно снять жилье для миссионеров. Например, однажды договариваясь о ренте дома, братья предупредили его владельца, адвоката, что миссионеры будут проводить в этом доме христианские встречи. «Хорошо»,— согласился он.

Дорис Нихофф рассказывает, что произошло дальше: «Когда мы привезли мебель, владелец дома встретил нас с озабоченным видом. Он сказал, что отправил телеграмму, где сообщал, чтобы мы не приезжали. Почему? Епископ пригрозил ему, что если он сдаст нам дом, то его сына не примут в католическую школу. К счастью, мы не получили ту телеграмму и уже заплатили аренду за месяц».

«В тот же месяц мы нашли другой дом, но каких усилий нам это стоило,— продолжает Дорис.— Когда епископ попытался надавить на решительного местного предпринимателя — хозяина дома, тот ответил: „Если вы каждый месяц будете платить мне четыреста кордоб, так и быть, я их выселю“. Конечно, епископ не собирался ничего платить. Однако на этом он не успокоился. Он обошел все магазины, расклеивая плакаты с призывом не разговаривать со Свидетелями Иеговы, а владельцам магазинов запретил что-либо нам продавать».

Несмотря на ревностное служение миссионеров, в Матагальпе, казалось, никто не хотел слушать библейскую весть. Однако у Агустина, преподавателя математики, накопилось много вопросов, на которые у него не было ответов. Например, его мучил вопрос: почему пирамиды стоят до сих пор, в то время как строившие их фараоны давно ушли в небытие? Он все еще ясно  помнит, как к нему пришел миссионер и показал ему библейские ответы на его вопросы. Агустин рассказывает: «Меня глубоко впечатлили места Писания, в которых говорилось, что люди были созданы для вечной жизни в земном раю, а не для того, чтобы умирать, и что мертвые воскреснут. Я сразу понял, что нашел истину». Как это повлияло на Агустина? Он продолжает: «Я стал проповедовать в колледже, не обойдя стороной и его директрису, монахиню. Она предложила мне навестить ее в воскресенье и поговорить о „конце света“. К моему удивлению, там меня ждал епископ Матагальпы.

— Итак, друг мой, я слышал, что ты отходишь от веры,— сказал он.

— От какой веры?— спросил я в ответ.— От той, которой у меня никогда не было? Я только сейчас и начинаю верить.

Так завязался трехчасовой разговор, во время которого монахиня молча слушала. Агустин горой стоял за свою новообретенную веру и поэтому иногда высказывался без обиняков. Он даже назвал небиблейское учение о бессмертии души коварной западней, устроенной, чтобы обирать несчастных прихожан. И чтобы наглядно показать это священнику, он добавил: «Предположим, у меня умерла мать. Я, само собой, заказываю  вам мессу, так как не хочу, чтобы ее душа оставалась в чистилище. Вы берете с меня за это деньги. Через восемь дней я опять плачу за мессу; потом через год, и так без конца. И ведь вы никогда не скажете: „Друг мой, больше не нужны мессы, душа твоей матери покинула чистилище“».

— Конечно! — воскликнул епископ.— Только Бог может знать, когда она выйдет из чистилища!

— Откуда же вы тогда узнали, что она вообще там была, и зачем брали с меня деньги? — возразил Агустин.

Когда во время разговора Агустин зачитывал библейский текст, монахиня сказала епископу: «Послушайте, монсеньер! Он читает по неправильной Библии. У него лютеранский перевод!»

— Нет,— ответил епископ.— Я дал ему эту Библию.

Позже Агустин был весьма удивлен словами епископа о том, что не следует верить всему написанному в Библии. «Этот разговор,— говорит Агустин,— убедил  меня в том, что священники, как и религиозные вожди дней Иисуса, предпочитают Слову Бога собственные предания».

В феврале 1962 года Агустин Секейра стал первым крещеным возвещателем в Матагальпе. Он делал хорошие духовные успехи и позже начал пионерское служение, а также стал старейшиной. С 1991 года он является членом Комитета филиала в Никарагуа. А в Матагальпе в 2002 служебном году было два процветающих собрания, в которых служат 153 возвещателя Царства.

Неутомимые специальные пионеры

Многие из принявших благую весть, желая увеличить свое участие в проповеди, стали служить пионерами. В их числе были Хильберто Солис, его жена, Мария-Сесилия, и его младшая сестра, Мария-Эльса. Все трое крестились в 1961 году и через четыре года вместе начали специальное пионерское служение. При их участии были либо образованы, либо укреплены девять собраний в разных частях страны. Одним из их назначений был остров Ометепе на озере Никарагуа.

Остров Ометепе, площадью 276 квадратных километров, образован двумя вулканами, высота одного из которых составляет 1 600 метров. Сверху остров напоминает восьмерку. Солисы отправлялись в служение с рассветом. Сначала они ехали автобусом до самых отдаленных мест, а затем шли пешком, часто босиком, по песчаным пляжам, проповедуя в многочисленных деревушках. Примерно через полтора года на Ометепе появилось несколько групп по изучению Библии, самая большая из них в Лос-Атильосе.

Основным источником доходов жителей Лос-Атильоса служит выращивание табака, но совесть познавших библейскую истину больше не позволяла им  возделывать эту культуру. Поэтому многие занялись рыболовством, хоть это и было менее прибыльно. Как рады были видеть пионеры такую веру, а также многие другие благословения Иеговы! Вскоре в этой местности было уже 32 возвещателя, и возникла потребность в Зале Царства. Один брат, Альфонсо Алеман, занимавшийся выращиванием арбузов, любезно предложил участок для Зала. Но где было взять деньги на строительство?

Хильберто Солис собрал добровольцев, а брат Алеман дал арбузных семян, которые посадили на выделенном им участке. Хильберто подбадривал всю команду, говоря, что они выращивают «арбузы для Иеговы», и сам подавал пример трудолюбия. Мария-Эльса, миниатюрная и энергичная женщина, рассказывает, как все заботились о посевах: «Мы вставали еще до рассвета и поливали бахчу. Три раза мы снимали хороший урожай. Брат Алеман на лодке отвозил арбузы на продажу в Гранаду, а на вырученные деньги покупал стройматериалы. Так мы построили Зал в Лос-Атильосе, который мой брат называет маленьким залом, сделанным из арбузов». Начало было скромным, но теперь на острове Ометепе три прекрасных собрания.

Скромность, оптимизм и доверие к Иегове, которые проявляли Хильберто, его жена и сестра, затронули сердца многих. Хильберто часто повторял: «Мы всегда должны обращаться с новыми, как с маленькими телятами. Они милые, но еще еле стоят на ногах. Вместо того чтобы разочаровываться в них, давайте помогать им становиться сильнее». Несомненно, именно такой подход к людям помог этим трем пионерам привести к посвящению и крещению 265 человек! Хильберто, которому сейчас 83 года, потерял жену, и его здоровье значительно ухудшилось, но желание служить Иегове сильно́, как  и прежде. Что касается Марии-Эльсы, когда недавно ее спросили, что она чувствует, проведя 36 лет в специальном пионерском служении, она ответила: «До сих пор я чувствую то же, что и в первые дни служения! Я счастлива и всегда благодарю Иегову за то, что он принял нас в свою святую организацию, выделив нам „небольшой надел“ в этом духовном раю». Как и семья Солис, многие усердные пионеры благодаря щедрости Иеговы стали свидетелями духовного роста в Никарагуа.

Землетрясение 1972 года в Манагуа

Около полуночи 23 декабря 1972 года Манагуа сотрясли подземные толчки силой 6,25 балла по шкале Рихтера. Мощность землетрясения была эквивалентна взрыву 50 атомных бомб. Филиал, располагавшийся в восточной части Манагуа, оказался всего в 18 кварталах от эпицентра. «Все миссионеры спали,— рассказывает Леви Элвуд Уитерспун, в то время руководивший филиалом.— Когда толчки прекратились, мы выбежали на середину улицы. Затем один за другим последовали еще два толчка. Вокруг нас рушились здания. Над городом повисло плотное облако пыли. Багровое зарево свидетельствовало о бушующих пожарах».

Эпицентр землетрясения пришелся на деловую часть города, и буквально через 30 секунд Манагуа превратилась в непригодные для жительства развалины. Те, кто остался в живых, из последних сил выбирались из-под обломков, задыхаясь от пыли. Многим не удалось спастись. По некоторым отчетам, погибло более 12 000 человек, но точное число жертв все же неизвестно. Было разрушено 75 процентов жилых зданий, 250 000 человек остались без крова. В течение трех дней после землетрясения город ежедневно покидало около 100 000 жителей.

 Время проявить христианскую любовь

К полудню того же дня, когда случилось землетрясение, филиал получил полный отчет от старейшин собраний в Манагуа. Действуя быстро и сообща, эти верные братья зашли к каждому возвещателю узнать о его нуждах. К счастью, никто из 1 000 Свидетелей в Манагуа не погиб, но 80 процентов остались без крова.

Движимые любовью, Свидетели из соседних стран быстро присылали помощь. Не прошло и суток, как в филиал стали приезжать грузовики с продуктами, водой, медикаментами и одеждой. Надо отметить, что филиал был в числе первых, кто начал оказывать помощь пострадавшим. Со всей страны стали приезжать добровольцы, которые сортировали одежду, упаковывали продукты и рассылали их по собраниям. Помощь приходила и от Свидетелей из более далеких стран.

На следующий день после землетрясения в филиал приехали представители филиалов в Коста-Рике, Сальвадоре и Гондурасе, чтобы обсудить дальнейшие действия. Свидетели по всей стране с любовью принимали у себя пострадавших братьев из Манагуа. Те, кто остались в столице, не прекращали заниматься теократической деятельностью. Их посетил районный надзиратель, привезший с собой слова ободрения и гуманитарную помощь.

Землетрясение нанесло большой урон экономике страны. Но несмотря на трудное положение, восстановление Залов Царства и домов братьев продолжалось. В собрания приходило много новых людей. Конечно, Иегова был доволен своим народом, заботившимся прежде всего об интересах Царства (Матф. 6:33).

В «Ежегоднике» за 1975 год писалось: «Большинство из 14 собраний в Манагуа до сих пор встречаются в залах  с потрескавшимися стенами или просто под навесами. Примечательно, однако, что на собраниях присутствует в два раза больше людей, чем в прошлом году. Количество возвещателей выросло на 20 процентов, составив 2 689 человек, и 417 крестилось».

При таком росте потребовался новый филиал. Как были все рады появлению нового Вефиля и миссионерского дома в декабре 1974 года — всего два года спустя после страшного землетрясения! Филиал расположился на тихой улочке Эль-Райсон, в 16 километрах к югу от центра Манагуа.

 Миссионеры подают пример любви и единства

Со времени приезда братьев Уоллис в 1945 году миссионеры в Никарагуа подавали пример веры, стойкости и человеколюбия. Эти ценные качества сплачивали их друг с другом и с местными братьями. Вот что говорит миссионер Кеннет Брайен: «После землетрясения в Манагуа мы помогали в филиале, перевозили братьев из разрушенных домов и хоронили их погибших родственников. Сотрудничество во время несчастий очень объединяет». Говоря о миссионерах, Маргерит Мур (до замужества Фостер) замечает: «Мы были разных национальностей, с разным прошлым, привычками и со своими недостатками, но дух единства давал нам радость в служении».

Миссионеры Кеннет и Шаран Брайен были рады служить бок о бок с такими опытными миссионерами, как Фрэнсис и Анджелин Уоллис, Сидней и Филлис Портер и Эмили Хардин. «Они действительно много трудились,— вспоминает Шаран.— И было очевидно, что они любили свои назначения».

Многие супруги-миссионеры служили также и в разъездной работе. Рвение миссионеров содействовало духовному росту в Никарагуа первые тридцать лет их служения в этой стране. Но впереди ждали испытания. Ими будут не землетрясения, а нечто более длительное и духовно опасное — национализм и революционные перевороты (1 Кор. 3:12, 13).

Пламя революционных переворотов

Во второй половине 1970-х годов в Никарагуа разгорелась антиправительственная борьба, организованная Сандинистским фронтом национального освобождения (СФНО), которая привела к падению 42-летней военной  диктатуры семейства Сомоса. Руби Блок, миссионерка с 15-летним стажем служения в Никарагуа, рассказывает о том времени: «Политическая пропаганда будоражила всех. Жестокие стычки между военными и сандинистами почти не прекращались. Мы могли продолжать служение, только полностью полагаясь на Иегову».

Несмотря на христианскую позицию нейтралитета Свидетелей Иеговы часто обвиняли в приверженности режиму Сомосы или в шпионаже в пользу американского ЦРУ. Также подогревалось предвзятое отношение к иностранцам. Однажды во время проповеди прохожий обвинил миссионерку Эльфриде Урбан в шпионаже. «Но почему?— недоумевала она.— У меня нет ни фотоаппарата, ни магнитофона. И потом, за кем или чем здесь шпионить?»

Он ответил: «Вы хорошо подготовлены: ваши глаза вам вместо фотоаппаратов, а ваши уши и мозги — вместо записывающих устройств».

В то время на улицах Манагуа часто можно было услышать расхожий лозунг: «Христианство и революция не противоречат друг другу!» Эта концепция, ставшая популярной в Латинской Америке в 1970-х годах, отражала суть «теологии освобождения», представлявшей марксистское направление в Римско-католической церкви. Целью этого направления было с помощью религии вовлечь бедных и угнетенных в политическую и общественную жизнь.

Руби Блок вспоминает: «Люди часто спрашивали нас, как мы относимся к революции. Мы объясняли, что единственное решение проблем человечества — Царство Бога». В такой сложной политической обстановке сохранять верность Иегове было непросто. Руби добавляет: «Я постоянно просила Иегову помочь мне  придерживаться позиции нейтралитета не только на словах, но и в мыслях».

В мае 1979 года, после месяцев жестоких столкновений, СФНО развернул полномасштабную борьбу против правительства. Президент Сомоса Дебайле бежал из страны, а его национальная гвардия была распущена. В июле того же года исполнительная власть перешла новообразованному Правительству Национального Возрождения. По некоторым данным, во время переворота погибло 50 000 никарагуанцев.

Каково пришлось нашим братьям? В «Нашем царственном служении» за октябрь 1979 года сообщалось: «У братьев хороший дух, они снова проводят встречи и проповедуют. За время беспорядков... погибло три брата. Многие остались без жилья, но так как большинство были арендаторами, основной ущерб причинили грабеж и разрушение имущества. Большой урон был нанесен системе сообщения. Бо́льшая часть автобусов разбита, дороги только начинают восстанавливать, топлива катастрофически не хватает». Однако народ Иеговы ожидали еще большие испытания.

 Аресты и депортации

Скоро стало очевидным, что новому правительству нейтралитет Свидетелей Иеговы был не по душе. Например, таможенное управление осложнило ввоз литературы. Кроме того, в 1981 году вышел закон, по которому все общественные и религиозные организации должны были пройти перерегистрацию, а пока они лишались своего правового положения. К сожалению, наши просьбы о перерегистрации оставались без ответа.

В сентябре 1981 года были арестованы Эндрю и Мириам Рид, в то время находившиеся в районной работе на центральном нагорье. Десять дней их перевозили из тюрьмы в тюрьму и содержали в самых отвратительных условиях. В конце концов они оказались в главном управлении службы безопасности, где их большей частью держали в разных камерах. Их часто часами допрашивали, пытаясь получить имена ответственных братьев. Обоим говорили, что другой уже признался, что является агентом ЦРУ, хотя они даже не были гражданами США! Потом им сообщили, что произошла ошибка. Несмотря на то что никакого официального обвинения предъявлено не было, их депортировали в Коста-Рику. До отъезда они узнали, что правительство не принимало отказ Свидетелей носить оружие, так как каждый никарагуанец должен быть готов сражаться за родину.

Комитет филиала предусмотрительно усилил подготовку местных братьев, на случай если филиал закроют. Были проведены курс для районных надзирателей и их заместителей, несколько классов Школы царственного служения для старейшин и некоторых служебных помощников и классы Школы пионерского служения. Но организовать более многолюдные встречи было сложнее.

 Администрация города Масая дала согласие на проведение на городском стадионе одного из двух областных конгрессов «Верность Царству», намеченных на декабрь 1981 года. Но всего за 36 часов до конгресса они передумали. Виновата была не мэрия, а центральное правительство. Однако братья уже были к этому готовы. За день до того они договорились провести конгресс на птицеферме одной сестры, в 8 километрах от Манагуа. Добровольцы всю ночь подготавливали место для конгресса. Более 6 800 братьев были срочно устно оповещены о новом месте проведения встречи.

Закрытие филиала

В субботу 20 марта 1982 года в 6 часов 40 минут утра Иан Хантер готовил завтрак для миссионеров, когда к дому подъехал автобус полный представителей иммиграционной службы и солдат с автоматами. Солдаты окружили филиал и миссионерский дом. Иан рассказывает: «Нам сказали, что каждый из нас может взять чемодан с  вещами и сумку. Они не объясняли почему, только сообщили, что на время какого-то разбирательства нас отвезут в другое место. Райнер Томпсон, координатор филиала, незаметно удалился в офис и позвонил в другие миссионерские дома, чтобы предупредить их».

Вспоминает Руби Блок: «В тот день я осознала истинность слов Павла: „Ни о чем не беспокойтесь, но во всем в молитве и мольбе... открывайте свои просьбы Богу, и мир Божий, который превыше всякой мысли, сохранит ваши сердца и умы“ (Флп. 4:6, 7). Под взглядом вооруженного солдата Райнер Томпсон помолился от всех нас, а мы сердечно произнесли „Аминь“. После этого мы ощутили полный покой, хотя и не знали, что еще преподнесет нам этот день. Мы были уверены: что бы ни случилось, Иегова укрепит нас. Я никогда не забуду то, чему тогда научилась».

Брат Хантер рассказывает, что было дальше: «Они посадили нас в автобус и отвезли на заброшенную кофейную плантацию. Я напомнил этим людям, что как иностранные подданные мы имеем право обратиться в посольства своих государств. Нам ответили, что чрезвычайное положение, введенное в начале недели, лишило нас этого права, и что, как только мы окажемся за пределами страны, мы будем вольны обращаться куда угодно. Тогда мы поняли, что нас ждет депортация». В тот же день девять миссионеров, живших в филиале, привезли на границу с Коста-Рикой.

Тем временем миссионеры в двух других домах после звонка брата Томпсона стали быстро действовать. С помощью местных братьев они перевезли бо́льшую часть оборудования, в том числе офсетную печатную машину, и многое из своих личных вещей. Когда приехали представители иммиграционной службы, они удивились,  обнаружив почти пустые дома и миссионеров, упаковывающих чемоданы. Вечером десять миссионеров из этих двух домов доставили в аэропорт. «Они назвали нас контрреволюционерами,— рассказывает Филлис Портер.— Тем не менее никто не досматривал ни нас, ни наш багаж. Хотя у нас не было билетов на самолет, билеты на багаж свидетельствовали, что нас выдворяют в Панаму». Последние два миссионера, остававшиеся в стране,— супруги из Великобритании, служившие в районной работе,— были депортированы через несколько месяцев.

Вскоре все миссионеры встретились в филиале в Коста-Рике. Они получили от Руководящего совета новые назначения в соседние страны: Белиз, Гондурас, Сальвадор и Эквадор. Однако Райнер и Джин Томпсон, а также Иан Хантер остались в Коста-Рике, чтобы поддерживать связь с ответственными братьями в Никарагуа.

А что чувствовали никарагуанские братья? Вот что писал об этом брат Хантер: «Немного погоревав после известия о нашей депортации, наши дорогие братья продолжают неустанно трудиться. Назначенные в комитет страны братья руководят умело, и нет сомнений в том, что у них все получится». Феликс Педро Паи́с, долгое время служащий в районной работе, вспоминает о переживаниях братьев после отъезда миссионеров: «Нас одолевало чувство утраты. Они действительно отдавали служению всех себя, сохраняя верность. Их пример укрепил братьев и стал прочным основанием для продвижения дела Царства в нашей стране».

Ограничения еще не запрет

Иногда власти неверно понимают позицию нейтралитета Свидетелей Иеговы в отношении политики, войн и  социальных конфликтов. В результате о народе Бога складываются противоречивые мнения. Например, во время режима семьи Сомоса, то есть в 1950-х и 1960-х годах, их обвиняли в том, что они коммунисты. Сандинисты стали называть братьев агентами ЦРУ. Их поддержали и средства массовой информации, в которых Свидетели прослыли «контрреволюционерами».

Тем не менее официального запрета на деятельность Свидетелей Иеговы не было, хотя в период с 1982 по 1990 год они испытывали явное давление. Например, в страну было невозможно ввозить литературу. Кроме того, созданная в стране система позволяла властям контролировать жизнь каждого гражданина, в том числе и любые действия Божьего народа.

 Под надзором соседей

В одном справочнике Библиотеки Конгресса говорится: «Сразу после революции СФНО создал общественные организации, представлявшие наиболее широкие слои населения». Эти организации объединяли рабочих, женщин, скотоводов, фермеров и крестьян. Согласно тому же справочнику, «к 1980 году в сандинистские организации входило около 250 000 никарагуанцев». Среди наиболее влиятельных были так называемые Комитеты сандинистской обороны (КСО), которые действовали по принципам коммунистических организаций. Члены Комитетов проводили тщательную перепись населения в своих кварталах и потому знали местопребывание каждого отдельного жителя. Комитеты были эффективным средством сбора информации и распространения сведений от имени правительства.

Вскоре за деятельностью Свидетелей Иеговы стали тщательно следить, особенно это было вызвано начатой против них кампанией. Члены КСО доносили властям на подозреваемых в контрреволюционных действиях и диссидентов, которыми впоследствии занимался Генеральный директорат государственной безопасности, подразделение тайной полиции.

В обязанности КСО входила организация ночных патрулей. Простые люди, мужчины и женщины, поочередно дежурили в своих кварталах, отслеживая любые преступные или контрреволюционные действия. Свидетели не несли патрулей и не позволяли проводить в своих домах еженедельные собрания членов КСО. Однако они не отказывались от другой общественной работы, например, от чистки улиц. Но их все же считали фанатиками  и угрозой государству. Один брат рассказывает: «Долгое время на фасаде моего дома была надпись: „Мы следим за тобой“».

Осторожные, но смелые

Посещая встречи и участвуя в служении, братья проявляли осторожность, чтобы не привлекать ненужного внимания. Встречи проводились тайно небольшими группами в частных домах или в Залах Царства без каких-либо вывесок. Из-за соседей братья обычно не пели песни Царства. Со временем возвещатели, заполняя различные документы и бланки собрания, стали пользоваться номерами вместо имен. Кроме того, интересующихся приглашали на встречи не раньше чем через полгода после начала изучения и только если был очевиден духовный рост.

Конгрессы тоже стали проводить меньшими группами по сокращенной программе. Конспекты речей и другие материалы рассылались по собраниям, где с ними выступали старейшины и служебные помощники. Члены Комитета страны и разъездные надзиратели старались посетить как можно больше таких конгрессов.

О месте их проведения сообщалось устно, и ни один из конгрессов не был сорван. Однако иногда их приходилось внезапно переносить на новое место. Например, в 1987 году конгресс, рассчитанный на 300 делегатов, должен был пройти на заднем дворе дома одного брата. Неожиданно появился военный еще с несколькими людьми и спросил, что там намечалось.

— Мы устраиваем вечеринку,— ответил брат, определив по ботинкам того человека, что он из органов госбезопасности. Они удалились. Поняв, что власти что-то заподозрили, братья и сестры трудились всю  ночь и до пяти утра не только разобрали скамейки, сцену и кухонное оборудование, но и успели установить все это на новом месте в полутора километрах от прежнего. Молодые, крепкие братья побежали предупреждать остальных об изменении места конгресса. Утром к дому брата подъехал грузовик, полный вооруженных солдат. Они надеялись сорвать конгресс, забрать молодых на военную службу и арестовать ответственных братьев. Но их встретил только хозяина дома.

— Где все?— спросил начальник.

— Мы провели вечеринку, и все разъехались,— ответил брат.

— А как же конгресс?— спросил военный.

— Посмотрите сами, ничего нет.

Не успокоившись, он продолжал: «А где навес, который здесь был вчера?»

— Вечеринка закончилась,— повторил брат,— они все убрали и уехали.

После этого солдаты ушли. А братья тем временем где-то неподалеку слушали ободряющую духовную программу.

Иисус сказал: «Вот, я посылаю вас как овец среди волков; поэтому будьте осторожны, как змеи, и в то же время бесхитростны, как голуби» (Матф. 10:16). Возвещатели следовали этому наставлению как при проведении еженедельных встреч и конгрессов, так и в полевом служении. Они предусмотрительно проповедовали в назначенной им территории парами, а не группами. Районный надзиратель Феликс Педро Паи́с рассказывает: «Нам приходилось быть осторожными. В служении мы пользовались только Библией. Каждый день я проповедовал с новым братом. Посещая собрания, я  присутствовал во вторник на одном книгоизучении, в четверг на другом, а в воскресенье на третьем. В некоторых местах, где не требовалось повышенной осторожности, можно было немного расслабиться».

Конфискации и аресты

Июльской ночью 1982 года толпы людей по 100—500 человек в сопровождении представителей службы госбезопасности «во имя народа» заняли несколько Залов Царства в разных частях страны. 9 августа между 7 и 9 часами вечера были захвачены еще пять Залов Царства, Зал конгрессов и бывшее здание филиала на Эль-Райсон. После того как в марте депортировали миссионеров, шесть никарагуанских братьев и еще остававшаяся в стране миссионерская пара продолжали жить в филиале, присматривая за собственностью. Но в конце концов власти при поддержке глумящейся толпы выгнали и их, даже не позволив забрать личные вещи.

Правительство объявило Залы «собственностью народа» и передало их в распоряжение КСО. Предполагалось,  что их отдадут в общественное пользование. В итоге 35 из 50 залов были незаконно отняты, хотя официально их не конфисковали.

В обстановке крайнего национализма за братьями не только неусыпно следили, но часто еще и угрожали. Например, в некоторых кварталах толпы членов КСО изводили братьев, часами выкрикивая у их домов оскорбления и политические лозунги. Сотрудники службы госбезопасности устраивали обыски, иногда разграбляя имущество. Нескольких старейшин, включая членов Комитета страны, арестовали и подвергли ужасному обращению.

Одним из первых старейшин, прошедших через это, был районный надзиратель Хоэль Обрегон. 23 июля 1982 года сотрудники госбезопасности окружили дом, где он остановился с женой Нилой, и арестовали его. Только через пять недель Ниле удалось добиться свидания с мужем, которое длилось всего три минуты в присутствии вооруженного сотрудника госбезопасности. С Хоэлем явно плохо обращались: он похудел и говорил с трудом. «Хоэль отказывается помогать нам»,— заявил один из сотрудников госбезопасности.

Через 3 месяца Хоэля наконец освободили — он похудел на 20 килограммов. В других районах страны старейшин тоже задерживали, допрашивали и потом отпускали. Как укрепляла их непоколебимость веру других братьев! (Смотрите рамку «Аресты тайной полиции» на страницах 99—102.)

Испытание для молодых

Испытанием для молодых братьев стало введение в 1983 году всеобщей воинской повинности, известной как Военно-патриотическая служба. Мужчины в  возрасте от 17 до 26 лет по закону были обязаны отслужить 2 года в вооруженных силах, а потом 2 года оставаться в запасе. После призыва их отвозили в военный лагерь на учения. Для тех, кто по каким-либо причинам отказывался от несения военной службы, не было никаких альтернатив. Отказавшихся от службы брали под арест до суда, который приговаривал их к двум годам лишения свободы. Братья мужественно встречали это испытание, сохраняя верность Иегове.

Например, 7 февраля 1985 года 20-летний общий пионер Гильермо Понсе шел навестить интересующихся людей, когда его арестовали. Так как у него не было военного билета, его отправили в лагерь военной подготовки. Но вместо того чтобы учиться воевать, Гильермо стал проповедовать новобранцам. Заметив это, один из офицеров рявкнул: «Это не церковь, а военный лагерь. Здесь ты будешь подчиняться нам!» Гильермо ответил словами из Деяний 5:29: «Мы должны подчиняться Богу как правителю, а не людям». Разъяренный офицер, военный инструктор с Кубы, выхватил у него Библию и сказал угрожающе: «Вечером поговорим». Это означало, что на Гильермо хотят оказать психологическое давление и подорвать его решимость.

К счастью, офицер не выполнил своего обещания. Через три дня Гильермо перевели в тюрьму, где он провел в ужасных условиях еще 9 месяцев. Но и там он продолжал пионерское служение, проводя изучения Библии и даже встречи. Позже в то сложное время Гильермо оказывал неоценимую поддержку Комитету страны.

Некоторых братьев не сажали в тюрьму, а заставляли сопровождать военные подразделения, известные  как Нерегулярные батальоны, которые сражались в горах. В каждый батальон входило 5—6 рот по 80—90 солдат, обученных воевать в горных лесах, где шли ожесточенные бои с партизанами, боровшимися против сандинистов. Хотя братья отказывались носить форму и брать оружие, за что терпели наказания и оскорбления, их все же заставляли идти в зоны боев.

 18-летнего Хиованни Гайтана незадолго до декабрьского областного конгресса 1984 года, где он должен был креститься, призвали в армию. Его отправили в военный лагерь, где 45 дней солдаты пытались принудительно научить его обращаться с винтовкой и воевать в джунглях. Но совесть Хиованни не позволила ему «учиться воевать» (Ис. 2:4). Он не носил форму и не брал оружие. Тем не менее следующие 27 месяцев он провел в военном походе с солдатами.

Хиованни рассказывает: «Я держался благодаря тому, что постоянно молился, размышлял о том, чему научился, и проповедовал солдатам, которые проявляли интерес. Я часто вспоминал слова псалмопевца: „Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю. Не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя“» (Пс. 120:1—3; 1 Фес. 5:17).

Хотя около 40 раз Хиованни оказывался в центре сражений, он выходил невредимым. Вернувшись домой, 27 марта 1987 года он крестился и вскоре начал пионерское служение. Многие другие верные братья могут поделиться похожими историями. (Смотрите рамку «В зоне боев» на страницах 105, 106.)

Отстаивая нейтралитет

Контролируемая государством пресса, а также КСО ложно обвиняли Свидетелей Иеговы в том, что, проповедуя по домам, они призывают молодежь уклоняться от воинской службы, подрывая этим государственную безопасность. Хотя эти обвинения были беспочвенными, они звучали так настойчиво, что смогли настроить против нас прокуроров и судей. Еще усугубляло положение то, что руководители известных  евангелических церквей, объявлявшие себя сторонниками революции, также осуждали тех, кто сохранял нейтралитет по религиозным убеждениям, называя их «врагами народа».

Один адвокат, Свидетель Иеговы, подал апелляционные жалобы от имени 25 молодых братьев, приговоренных к двум годам лишения свободы за отказ идти в армию. Так как законодательство не предусматривало отказа от несения военной службы по религиозным убеждениям, подсудимые могли просить лишь о смягчении приговора на основании примерного поведения и несопротивления властям при аресте. В результате некоторым братьям сроки сократили на 6—18 месяцев.

Вот что говорит Хулио Бенданья, брат, присутствовавший на судебных процессах: «Интересно, что никто кроме Свидетелей Иеговы не отказывался от военной службы по религиозным убеждениям. Я с гордостью смотрел, как наши 17-летние братья уверенно отстаивали свою позицию нейтралитета перед судьями и военными прокурорами под пристальным взглядом недоброжелателей» (2 Кор. 10:4).

Печатание в подполье

Руководящий совет продолжал предоставлять помощь и руководство братьям в Никарагуа через Комитет страны и коста-риканский филиал. Ввозить литературу было запрещено, поэтому как можно было давать «пищу вовремя»? (Матф. 24:45). И снова Иегова указал выход.

В 1985 году братья получали статьи для изучения из «Сторожевой башни» и другие основанные на Библии материалы благодаря услугам типографии, что было небезопасно, так как об этом могли узнать наши  противники. Поэтому решили использовать офсетную печатную машину, на которой до закрытия филиала печатали программки конгрессов и приглашения на Вечерю. Машину установили в доме одной сестры в пригороде Манагуа.

К сожалению, в ноябре того же года печатная машина попала в руки властей. Однако это не остановило работу, братья немедленно отремонтировали старенький мимеограф, который прозвали «Петухом». Раньше на нем печатали информационные листки, письма и программки. Когда стало трудно приобретать для него запчасти, братья достали еще один подержанный мимеограф, который получил прозвище «Цыпленок». Позже филиал в Сальвадоре предоставил им еще одну машину. Не желая изменять традиции, братья прозвали ее «Курицей».

Другой более простой, но ничуть не менее надежный способ требовал использования дощечек,  которые братья называли лас таблитас. Эти приспособления, которые делал брат Педро Родригес, столяр по профессии, крестившийся в 1954 году, состояли из двух прямоугольных рамок, скреплявшихся вместе. В верхней рамке натягивалась ткань, а в нижнюю вставлялось стекло или дощечка. Сама конструкция и ее использование были нехитрыми. Трафарет на вощеной бумаге накладывали на тканевое покрытие верхней рамки, а лист чистой бумаги клали на нижнюю рамку. Валиком на ткань наносили чернила, и после каждого оттиска клали чистый лист бумаги.

Этот метод был трудоемким, но с его помощью напечатали даже песенник «Пойте хвалу Иегове», все 225 песен. «Когда братья приноровились работать с рамками,— вспоминает Эдмундо Санчес,— они стали печатать 20 страниц в минуту. В общей сложности только песенников мы сделали 5 000».

Жена Эдмундо, Эльда, которой приходилось заботиться еще и о детях, одной из первых помогала изготавливать трафареты для мимеографа. На своей печатной машинке она делала трафареты статей для изучения из «Сторожевой башни», берясь за работу рано утром и часто заканчивая только поздним вечером. Она вспоминает: «Эдмундо давал мне экземпляр журнала, приходивший из Коста-Рики. Я не знала, сколько  еще человек печатали литературу и где они работали. Я знала лишь то, что было поручено мне. Я также понимала, что если нас раскроют, мы лишимся дома, мебели — всего, нас арестуют или, возможно, мы просто пополним список „без вести пропавших“. И все же любовь к Иегове и богоугодный страх рассеивали боязнь перед людьми».

Печатные мастерские

Гильермо Понсе хорошо помнит печатные мастерские. Он работал корректором и был связным между братьями, изготавливавшими трафареты, и теми, кто отвечал за печатание и доставку литературы. Брат Понсе рассказывает: «Мастерские устраивали в домах Свидетелей, отводя для них часть какой-нибудь комнаты, поэтому в них было не развернуться. Чтобы заглушить звук работающего мимеографа, мы громко включали магнитофон или радио».

Мокрые от пота, братья трудились в этих каморках по 9—10 часов в день, печатая «Сторожевую башню» и другую литературу. Часто, когда жильцы начинали проявлять излишнее любопытство или кто-то доносил на нас властям, приходилось немедля перевозить все оборудование на новое место.

Эта работа, в которой участвовали молодые холостые братья, расценивалась как вефильское служение. Фелипе Торуньо пригласили служить в одной из печатных мастерских, когда ему было 19 лет и когда он только что крестился. Фелипе вспоминает: «Я попал в крохотную комнату со спертым воздухом, где резко пахло корректурной жидкостью. Было невыносимо жарко, и единственным источником освещения была маленькая лампа дневного света».

 Были и другие трудности. Например, когда мимеограф ломался, а это случалось часто, его нельзя было просто отдать в ремонт. Начнут задавать вопросы: «Чей это мимеограф? Что на нем печатают? Есть ли на него разрешение?» Поэтому братьям приходилось самим делать ремонт, иногда мастеря запчасти из подручного материала. Проблемы возникали и из-за частого отключения электричества. «Но никто не хотел отставать,— вспоминает брат Понсе.— Поэтому иногда братья работали при свете керосиновой лампы, с черными от сажи носами. Их ответственное отношение к работе, увлеченность и самоотверженность воодушевляли меня».

Дорогие сердцу воспоминания

Фелипе Торуньо с теплыми чувствами вспоминает о четырех годах печатания в подполье. «Я всегда помнил о том, что братья с нетерпением ждали духовную пищу,— говорит Фелипе.— Поэтому мы служили с радостью, невзирая на трудности». Омар Уидди, участвовавший в работе с июня 1988 года до ее завершения в мае 1990 года, вспоминает: «Среди прочего больше всего меня поражала атмосфера братской любви. Новенькие страстно желали учиться, и их терпеливо обучали разной работе. Условия труда были не идеальными, но, несмотря на юный возраст, добровольцы всем сердцем ценили духовное и были рады чем-то жертвовать, выполняя свои назначения».

Хиованни Гайтан тоже работал в печатных мастерских. Он вспоминает: «Мы сохраняли стойкость благодаря любви к Иегове и его организации. Тогда мы не получали денег на карманные расходы, но это не беспокоило нас; у нас было все необходимое. Я уже  бывал в ситуациях, когда приходилось полностью полагаться на Иегову. Поэтому материальное меня не очень волновало. Молодые братья, такие, как Гильермо Понсе, Нельсон Альварадо и Фелипе Торуньо, подавали прекрасный пример. Братья постарше, бравшие на себя руководство, тоже были источником подкрепления. Да, должен сказать, то время действительно обогатило мою жизнь».

Все участвовавшие в работе видели заботу Иеговы и в том, что касалось самого печатания. Вот что говорит брат Гайтан: «Обычно одного трафарета хватает для изготовления 300—500 копий. Мы делали по 6 000!» Зачем понадобилось так эксплуатировать трафареты и другое оборудование? Во-первых, это довольно редкий товар. Во-вторых, достать его можно было только в государственных магазинах. Покупка больших партий привлекла бы внимание властей, и покупателя могли арестовать. Иегова благословлял труд братьев, так как власти конфисковали лишь офсетную машину, не раскрыв ни одну из печатных мастерских.

Братья, которые были вынуждены работать, чтобы обеспечивать семьи, тоже помогали в этой работе, часто подвергая себя риску. Например, многие на собственных автомобилях развозили литературу в разные районы страны. Иногда они целый день находились в пути, проезжая множество военных контрольных пунктов. Они осознавали: обнаружь солдаты их груз, их бы лишили автомобиля и даже свободы. Но это не останавливало их. Конечно, этих братьев полностью поддерживали их жены, некоторые из которых, как мы увидим, тоже выполняли важную работу в это трудное время.

 Мужественные сестры

В период ограничения нашей деятельности в Никарагуа множество сестер проявляли выдающееся мужество и верность. Поддерживая своих мужей, они предоставляли свои дома для размещения печатных мастерских, иногда на несколько месяцев. Они также готовили для работников еду из собственных продуктов. «Нас, молодых братьев, и этих сестер связывали очень тесные христианские узы,— вспоминает Нельсон Альварадо, отвечавший за согласованность работы.— Они стали для нас матерями, усердно заботившимися о своих „сыновьях“. Иногда, чтобы уложиться в график или когда появлялась дополнительная работа, например брошюра „Исследовать Писания каждый день“, работать приходилось до четырех утра. Двое из нас время от времени работали почти круглосуточно. И всегда, даже в самые ранние утренние часы, сестры были готовы накормить нас».

Свидетели, в чьих домах размещали мастерские, также заботились о безопасности. Обычно этим занимались сестры, так как их мужья днем были на работе. Одна сестра вспоминает: «Чтобы заглушить шум машин, мы на всю громкость включали радио. Когда кто-нибудь подходил к калитке, мы предупреждали братьев в мастерской, включая сигнальную лампочку».

Часто посетителями оказывались Свидетели или родственники. И все же сестры старались быстро и вежливо их выпроводить. Нетрудно представить, каково было сестрам, привыкшим проявлять гостеприимство. Вот пример Хуаны Монтьель, во дворе дома которой росло ореховое дерево. Так как Свидетели приходили за орехами, во дворе часто собиралось много  людей. «Когда в нашем доме появилась мастерская,— вспоминает Хуана,— дерево пришлось срубить. Мы не могли объяснить братьям, почему мы вдруг стали будто менее гостеприимными, но мы понимали, что о работе, проводившейся у нас дома, никто не должен знать».

Консуэло Бетета, которой уже нет в живых, крестилась в 1956 году. Она тоже предоставила свой дом под мастерскую. Но подъехать к ее дому незаметно, не привлекая внимания, и загрузить литературу было невозможно. Поэтому машина ждала в более безопасном месте — в соседнем квартале у дома одного брата. В интервью незадолго до смерти сестра Бетета с огоньком в глазах вспоминала: «Мы скручивали журналы для разных собраний и складывали их в мешки, каждый из которых весил около 15 килограммов. Потом мы с невесткой клали мешки на голову и несли через ров за моим домом к машине. Соседи ничего не запода́зривали, так как большинство женщин ходили с ношей на головах».

 Как высоко ценили братья этих верных, мужественных сестер! «Сотрудничать с ними было одно удовольствие»,— говорит Гильермо Понсе от имени многих братьев, служивших вместе с ним в то время. Несомненно, эти прекрасные сестры и их мужья подавали великолепный пример своим детям, которые, как мы увидим дальше, в те неспокойные времена тоже сталкивались с трудностями.

Верные и преданные дети

Как и их родители, дети тех, кто участвовал в издании и доставке литературы, тоже проявляли удивительную преданность. Клаудия Бенданья, мать двоих детей, вспоминает: «Пять месяцев в задней комнате нашего дома печаталась литература. Когда дети возвращались из школы, они хотели помогать братьям. Но что можно было им поручить? Однако вместо того чтобы прогонять их, братья давали им скреплять листы „Сторожевой башни“. Как детям нравилось проводить время с этими молодыми братьями, которые разучивали с ними библейские стихи и песни Царства!»

«В целях секретности,— говорит сестра Бенданья,— мы с мужем объясняли детям, в какие непростые времена  мы живем и что эта работа для Иеговы, поэтому мы должны сохранять верность. Они не должны никому говорить об этом — ни родственникам, ни братьям и сестрам. К счастью, дети были преданными и послушными».

Дом Ауры-Лилы Мартинес был в числе первых, где разместили печатное оборудование. Ее внуки помогали собирать, скреплять и складывать листы. Они очень сдружились с братьями, работавшими в их доме, и никогда никому не рассказывали об их работе. Сестра Эунисе вспоминает: «Мы ходили в школу и каждый день играли с детьми из семей Бенданья и Эугарриос, но мы даже не догадывались, что в домах наших друзей тоже печаталась литература. Об этом мы узнали годы спустя. „Как? У вас тоже?“ — недоуменно спрашивали мы друг друга. Мы были самыми близкими друзьями, но никогда не говорили об этом. Несомненно, таким образом Иегова оберегал работу братьев».

Такие события, происшедшие в детстве, до сих пор положительно влияют на этих молодых людей. Эмерсон Мартинес, сейчас служебный помощник и специальный пионер, говорит: «Братья, печатавшие литературу, были для меня образцом для подражания. Им было по 18—19 лет, но они научили меня ценить и качественно выполнять любую работу, связанную с Царством. Если бы, собирая страницы, я пропустил хоть одну, то кто-то был бы обделен. Это помогло мне понять, что выполняя работу для Иеговы и братьев, я должен стараться изо всех сил».

Эльда-Мария, дочь Эдмундо и Эльды Санчес, доставляла трафареты для «Сторожевой башни» и другой литературы, которые делала ее мать. Она на велосипеде  отвозила их брату Понсе, жившему в пяти кварталах от их дома. Сестра Санчес аккуратно заворачивала трафареты, клала их в корзинку и отдавала дочери. «Еще с раннего детства родители учили меня послушанию,— говорит Эльда-Мария.— Поэтому, когда свободу нашей деятельности ограничили, для меня было привычным строго следовать данным мне указаниям».

Понимала ли она, какой опасности подвергали себя братья — в том числе и ее отец,— которые отвечали за печатание литературы? Вот что говорит сама Эльда-Мария: «Выходя из дома, отец часто говорил мне не бояться и не расстраиваться, если его арестуют. И все же когда он задерживался, мы с мамой постоянно молились о нем. Перед нашим домом часто останавливалась машина службы госбезопасности, следившая за нами. Когда к нам кто-нибудь приходил и мама шла открывать дверь, я собирала и прятала все, что она использовала в работе. Я очень рада, что родители учили меня сохранять верность Иегове и братьям, и сами были мне в этом примером».

Те годы стали хорошей школой для многих молодых, которые служат сегодня общими пионерами и выполняют ответственные поручения в собраниях. Их успех — свидетельство щедрых благословений Иеговы, которыми он одаривает свой народ. Никто из Свидетелей не голодал духовно в годы запрета. Семена благой вести о Царстве продолжали падать на «хорошую землю» — сердца тысяч заключенных во времена сандинистского режима (Марка 4:8, 20). Как это было?

Семена истины в стенах тюрем

После революции тысячи диссидентов и бывших служащих национальной гвардии находились в заключении,  ожидая трибунала, который проводил заседания с конца 1979 по 1981 год. Большинство из них приговаривались к 30 годам лишения свободы в «Карсель модельо», большой тюрьме в Типитапе, что в 11 километрах к северо-востоку от Манагуа. Как мы увидим, в этих жутких, переполненных застенках много искренних людей обретали духовную свободу.

В конце 1979 года старейшина из Манагуа получил письмо от Свидетеля, находившегося в тюрьме, но не в «Карсель модельо», за то, что еще до познания истины, служил в войсках Сомосы. В письме брат просил литературу, чтобы проповедовать заключенным. Двум старейшинам, принесшим литературу, не разрешили увидеться с братом. Но это его ничуть не обескуражило, и он продолжал проповедовать и даже проводил изучения Библии.

Один из его учеников, Анастасио-Рамон Мендоса, быстро делал духовные успехи. «Мне так нравилось то, что я узнавал,— вспоминает он,— что я присоединялся к брату, когда он беседовал с другими заключенными. Кто-то не хотел нас слушать, другие напротив были внимательны. Вскоре 12 из нас вместе изучали Библию в свободное время, сидя во внутреннем дворе тюрьмы». Спустя примерно год один из изучавших крестился.

В начале 1981 года эту небольшую группу исследователей Библии и других заключенных перевели в «Карсель модельо», где они продолжали проповедовать. Среди заключенных ходила также библейская литература, затрагивавшая отзывчивые сердца.

Интересна история Хосе де-ла-Круса-Лопеса и членов его семьи, никто из которых не были Свидетелями.  Через полгода после того как Хосе посадили в тюрьму, его жене на улице дали книгу «Моя книга библейских рассказов». Она решила передать книгу мужу. «Когда я начал ее читать,— делится Хосе,— я подумал, что это протестантская литература. Я никогда не слышал о Свидетелях. Книга меня так потрясла, что я перечитал ее несколько раз и стал давать своим 16 товарищам по несчастью, всем из которых она тоже понравилась. Она была как глоток освежающей воды. Заключенные в других камерах тоже просили почитать, так что книга обошла весь наш блок и вернулась изрядно потрепанной и замусоленной, словно затертая колода игральных карт».

Среди заключенных было несколько евангелистов и даже их пасторы. Хосе стал читать с ними Библию. Однако он разочаровался, когда в ответ на просьбу объяснить Бытие 3:15, услышал только, что это тайна. Как-то один заключенный, тоже изучавший Библию, сказал Хосе: «Объяснение Бытия 3:15 есть в твоей книге, которую издали Свидетели Иеговы. Мы можем вместе изучать ее, если хочешь». Хосе согласился и с помощью книги «Моя книга библейских рассказов» нашел ответ на свой вопрос. После этого он стал держаться заключенных, которые тесно общались со Свидетелями.

В этой особой группе людей в «Карсель модельо» Хосе, кроме прочего, привлекало их образцовое поведение. Он говорит: «Знакомые мне люди, которые раньше не признавали никаких правил, теперь вели себя примерно, потому что они изучали Библию со Свидетелями Иеговы». Тем временем жена Хосе продолжала брать литературу у Свидетелей и передавать ее мужу, который делал хорошие духовные успехи. Ему даже  поручили проповедовать по камерам в определенной части тюрьмы. Он давал интересующимся почитать из того немногого, что у него было, приглашая их на встречи, проводившиеся в свободное от работы время.

Забота о духовных нуждах заключенных

Собрание «Восточное» в Манагуа пеклось о нуждах растущего числа заключенных, которые читали литературу и продвигались к духовной зрелости. Собрание позаботилось о том, чтобы определенные братья и сестры тайно передавали литературу в тюрьму. Повторно навещать заключенных разрешалось через 1 или 2 месяца, и приходить на свидание могли только те, кого заключенный знал раньше. Поэтому Свидетели не могли лично посещать всех интересующихся. Но в этом не было ничего страшного, так как заключенные собирались вместе и обменивались литературой.

Старейшины собрания помогали налаживать теократическую деятельность растущей группы в «Карсель модельо». Они поддерживали постоянную связь с теми, кому было поручено духовное руководство, объясняя им, как проводить еженедельные встречи, организованно проповедовать и составлять отчеты. Потом эти заключенные делились полученным наставлением с другими. Хороший теократический порядок был, безусловно, необходим, потому что к тому времени в тюрьме образовалась большая группа изучающих Библию.

В «Карсель модельо» было четыре блока, по 2 000 заключенных в каждом. «Блоки были разделены,— поясняет Хулио Нуньес, старейшина собрания в Манагуа,— поэтому еженедельные встречи проводились отдельно по блокам в местах для отдыха; в общей сложность собиралось 80 человек».

 Крещение в бочке

По мере духовного роста у изучающих появлялось желание креститься. Если посещавшие заключенных старейшины считали, что кто-то был уже готов к этому шагу, ему разрешали креститься. Старейшины также сообщали ответственным братьям в тюрьме, когда в городе состоится конгресс, чтобы они могли провести крещение в тот же день. Обычно речь для крестящихся произносилась накануне вечером в одной из камер, а крещение проводили наутро, когда заключенные шли умываться.

Хосе де-ла-Крус-Лопес крестился в тюрьме в ноябре 1982 года. «Я крестился в баке для мусора,— рассказывает он.— Мы хорошенько почистили его с порошком, выложили простыней и заполнили водой. Однако когда все были в сборе, к нам подошли вооруженные охранники. „Кто разрешил провести крещение?“— спросили они. Ответственный брат объяснил, что для выполнения  воли Бога не нужно особых разрешений. Им пришлось согласиться, но они остались посмотреть на происходившее. Мне задали два вопроса для желающих креститься, после чего погрузили в бочку». Так крестили по крайней мере 34 заключенных.

Некоторые быстро росли духовно, например, Омар-Антонио Эспиноса, приговоренный к 30 годам в «Карсель модельо» и отсидевший 10 из них. Заключенных время от времени переводили в другие камеры, так на второй год Омар оказался в камере со Свидетелем. Омар заметил, что к его соседу постоянно приходили заключенные и он изучал с ними Библию. То, что он видел и слышал, побудило Омара тоже попросить об изучении.

Каждый день они изучали главу из книги «Истина, ведущая к вечной жизни». Через 11 дней он захотел стать возвещателем. Изучив все 22 главы книги, он попросил о крещении. Но братья предложили ему еще поразмышлять об этом решении и дополнительно пройти книгу «Ты можешь жить вечно в раю на земле», которая только что появилась в тюрьме. Прошло чуть больше месяца, и Омар закончил и эту книгу. Кроме того, он бросил курить и предпринял другие изменения. Библейская истина действительно преображала его жизнь. Такие перемены не оставляли сомнения в искренности его стремлений, поэтому 2 января 1983 года Омара крестили в бочке.

Жестовый язык заключенных

Возвещатели, сидевшие в разных камерах, научились обмениваться информацией, получаемой от старейшин, и собирать сведения, например, отчеты о служении. О том, как им это удавалось, рассказывает брат Мендоса, крестившийся в тюрьме в 1982 году.

 «Среди заключенных сложилось нечто вроде жестового языка,— говорит он.— Во время Вечери, когда, по нашим подсчетам, солнце уже заходило, мы подавали знаки друг другу одновременно начинать молитву. И так из года в год. Этот язык помогал и при изучении „Сторожевой башни“. Если где-то у братьев не было статьи для изучения, мы жестами передавали им всю статью. На другом конце один брат вслух расшифровывал наши знаки, а другой записывал все на бумагу». Но каким образом духовная пища вообще попадала в тюрьму?

Духовная пища для заключенных

Старейшины, члены их семей и другие возвещатели «Восточного» собрания Манагуа регулярно навещали заключенных «Карсель модельо». Почти 10 лет они приносили братьям физическую и духовную пищу (включая «Сторожевую башню» и «Наше царственное служение»), которую, конечно, приходилось прятать.

Один старейшина приносил журналы в своих больших полых деревянных костылях. «Помогали также дети, так как их редко обыскивали»,— говорит Хулио Нуньес. Братьям удавалось проносить даже символы для Вечери.

В особые дни, установленные для каждой камеры, заключенный мог провести со своими посетителями целый день в большом внутреннем дворе. Благодаря этому несколько Свидетелей из заключенных встречались с братьями и сестрами из Манагуа и получали духовную пищу, которой потом делись с другими.

Не были забыты и песни Царства. «Только одному из нашей камеры разрешались свидания с соверующими,— рассказывает брат Лопес.— Поэтому на него легла  ответственность при каждой встрече запоминать мелодии нескольких песен и потом разучивать их с остальными. У нас был один песенник, поэтому песни мы учили до встречи». Вот что говорит брат Мендоса, которому разрешались свидания с братьями: «Меня посещали Карлос Айяла и его семья. Его две дочери научили меня как минимум девяти песням, которые я потом разучивал с остальными». Брат Лопес, учивший песни с помощью других заключенных, вспоминает: «Когда, выйдя из тюрьмы, я стал посещать собрания, я был приятно удивлен тем, что в тюрьме мы, как оказалось, разучили точно такие же мелодии, какие звучали на встречах».

Стойкость в тюремных застенках

В каких условиях приходилось жить братьям и интересующимся в тюрьме и благодаря чему они оставались духовно крепкими? Брат Мендоса вспоминает: «Еду выдавали небольшими пайками. Заключенных били, а иногда охранники приказывали нам лечь на пол лицом вниз и стреляли между нами. Так нас держали в нервном напряжении. После стычек с охранниками наказывали всех заключенных: нагие мы жарились на солнце во внутреннем дворе тюрьмы. Мы, Свидетели, в это время укрепляли и утешали друг друга, вспоминая библейские стихи и делясь мыслями, почерпнутыми во время личного изучения. Благодаря этому мы оставались сплоченными и духовно крепкими».

Мудро распоряжаясь свободным временем, многие Свидетели и интересующиеся прочли Библию по 4—5 раз. Они тщательно, по нескольку раз изучали всю библейскую литературу, какая проникала в тюрьму. Особенно нравились брату Мендосе «Ежегодники»: «Мы читали случаи из разных стран, рассматривали карты, сравнивали данные разных лет в отдельных странах: число  собраний, крестившихся и присутствовавших на Вечере. Это приносило нам огромную радость».

В таких условиях новые возвещатели быстро осваивали Библию и приобщались к теократическому порядку, становясь ревностными возвещателями и учителями. Так, в феврале 1986 года в «Карсель модельо» 43 возвещателя проводили 80 изучений Библии, а на еженедельных встречах присутствовало 83 человека.

Всех этих людей, получивших духовное освобождение, ожидала еще большая свобода: правительство решило амнистировать всех политзаключенных. Так, 17 марта 1989 года последние 30 возвещателей из «Карсель модельо» вышли на свободу. «Восточное» собрание Манагуа быстро позаботилось о том, чтобы старейшины связались с этими возвещателями на местах. Старейшины тепло приняли своих новых братьев, многие из которых впоследствии стали старейшинами, служебными помощниками и пионерами.

Проповедь во время преследования

Во время преследования, вопреки трудностям и опасностям, число возвещателей в Никарагуа быстро росло. Кое-где появлялись собрания, почти полностью состоявшие из новичков, например, собрание в селении Ла-Реформа. Специальные пионеры Антонио Алеман и его жена Адела целыми днями проповедовали в деревнях между городами Масая и Гранада, в том числе и в Ла-Реформе. Еще в 1979 году они начали изучение с Росали́о Лопесом, молодым человеком, у которого только что умерла жена. Росали́о стал рассказывать о том, что узнавал, родственникам жены — сначала теще, потом свояченицам и шуринам. Вскоре 22 члена семьи стали ходить на собрания в Масаю, проводившееся в 6 километрах от их дома.

 Однажды они сказали Росали́о: «На собраниях мы узнали, что Свидетели Иеговы проповедуют по домам, а мы не проповедуем».

— Хорошо, мы будем проповедовать в следующую субботу,— ответил Росали́о. Они так и сделали! Пока Росали́о говорил с жильцами, все остальные 22 человека стояли у двери! Когда Антонио пришел провести очередное изучение, довольный Росали́о сообщил ему: «Мы все проповедовали на выходных!» Конечно, Антонио понравилось рвение его учеников, но он посоветовал им сначала уладить некоторые личные дела.

В декабре 1979 года Росали́о и Хубер Лопес, один из братьев его покойной жены, крестились, вскоре один за другим крестились и остальные родственники. Через три года в Ла-Реформе образовалось собрание, в котором было 30 возвещателей — все члены одной семьи! Со временем Хубер, его брат Рамон и Росали́о стали старейшинами. В 1986 году в собрании было 54 пионера. (Смотрите рамку на страницах 99—102.)

Благодаря ревностной проповеди возвещателей из Ла-Реформы образовалось еще 6 собраний в соседних деревнях. Не стоит забывать, что братья все еще находились под пристальным надзором властей, которых их рвение вовсе не радовало. «Военные не давали нам покоя, но мы не переставали проповедовать»,— вспоминает Хубер Лопес. В это трудное время дело проповеди даже росло. Почему? Многие братья, оставшись без работы, брали подсобное и общее пионерское служение.

Иегова благословлял их труд. В 1982 году в Никарагуа было 4 477 возвещателей. Через восемь лет запрета и преследований их число увеличилось на 76 процентов и составило 7 894!

 Снятие запрета

В результате февральских выборов 1990 года, проводившихся под наблюдением международной комиссии, в Никарагуа произошла смена правительства. Вскоре с нашей деятельности сняли ограничения, воинская повинность была отменена, а комитеты обороны распущены. Братья больше не опасались любопытных взглядов соседей, хоть и проявляли осторожность. В сентябре Иан Хантер, который служил в Комитете филиала в Гватемале, стал координатором никарагуанского Комитета страны.

Предшествующие восемь лет Комитет страны заботился о теократической деятельности в Никарагуа, не имея ни офиса, ни офисного оборудования. Брат Хантер был очень рад, что привез с собой из гватемальского филиала печатную машинку! Один местный брат, Хулио Бенданья, любезно предоставил свое офисное оборудование братьям, которых ждало много работы.

Филиал расположился в доме на окраине Манагуа. Некоторым братьям пришлось привыкать к обычному вефильскому распорядку, ведь раньше они работали скрываясь в разных местах и тогда, когда придется. Однако они быстро учились и приспосабливались. Большинство этих молодых братьев продолжают верно служить Иегове, некоторые в различных видах полновременного служения.

Помогать в филиале были назначены братья и из других стран. Миссионеры Кеннет и Шаран Брайен, служившие в Гондурасе, в конце 1990 года снова получили назначение в Никарагуа. В январе 1991 года следом за ними приехали выпускники 1-го класса Школы Галаад, проводившейся в Мексике, Хуан и Ребекка Рейес из Коста-Рики, а также Арнальдо Чавес, тоже выпускник  этого класса, с женой Марией. Лотар и Кармен Миханк приехали еще через два года из Панамы, где Лотар служил в Комитете филиала. Большинство получили назначение в филиал и должны были позаботиться об организации теократической деятельности в стране. Сегодня в вефильской семье в Никарагуа служат 37 человек разных национальностей.

В феврале 1991 года был назначен Комитет филиала, заменивший Комитет страны, а 1 мая того же года состоялось официальное открытие Никарагуанского филиала. Все это послужило предпосылкой великолепного роста! С 1990 по 1995 год крестилось 4 026 человек, что составило 51-процентный рост. Как следствие требовалось больше залов для встреч. Однако, как вы, наверное, помните, в 1982 году было конфисковано 35 Залов.

Возвращение Залов

Когда были незаконно конфискованы первые Залы Царства, братья сразу же обратились к властям с просьбой на основании Конституции Никарагуа рассмотреть  правомерность этих действий. Хотя закон был на стороне братьев, все их прошения остались без ответа. В 1985 году они написали письмо президенту с просьбой вернуть Залы. Кроме того, они неоднократно просили о встрече с министром внутренних дел. Но все было тщетно.

Когда в апреле 1990 года к власти пришло новое правительство, братья сразу же подали новому министру внутренних дел прошение о регистрации Свидетелей Иеговы. Их радости и благодарности Иегове не было конца, когда всего четыре месяца спустя их ходатайство было удовлетворено! С того времени Общество Сторожевой Башни имеет статус международной миссии, может открыто вести свою деятельность и пользуется налоговыми льготами, предусмотренными для некоммерческих организаций. Однако вернуть Залы Царства было непросто, так как некоторые из них «принадлежали» сторонникам прежнего режима.

 Братья обратились в недавно сформированный Национальный комитет ревизии конфискованного имущества с требованием вернуть всю собственность. Процесс оказался сложным и изнурительным отчасти из-за того, что рассматривалось множество подобных исков от граждан и организаций. В январе 1991-го через год напряженных усилий один Зал удалось вернуть. Братья пытались также сами договориться с теми, кто жил в Залах Царства. Но большинство жильцов были уверены, что эта собственность была их законным «наследием» революции.

Здание филиала вернули позже в том же году, но для жившей там семьи пришлось купить новое жилье. В течение нескольких лет постепенно удалось вернуть 30 из 35 Залов и получить компенсацию в виде правительственных облигаций за имущество, не подлежащее возврату.

Стихийные бедствия

Помимо землетрясений, о которых говорилось выше, Никарагуа также сильно страдает от вулканов и ураганов. С 1914 года самый активный вулкан, Серро-Негро, извергался 12 раз, засыпая пеплом урожаи. Миссионерка Эльфрида Урбан, служившая в Леоне во время извержений 1968 и 1971 годов, так описывает те события: «Две недели на город сыпались черный песок и пепел, которые лопатами сгребали с крыш, чтобы они не обвалились. У людей были все основания опасаться за свою жизнь, так как старый Леон был похоронен под пеплом несколько веков назад. Ветер повсюду разносил мелкий песок. Он был в обуви, в одежде, в постелях, в еде и даже между страницами книг! Но все это время братья продолжали проводить встречи и проповедовать».

 В октябре 1998 года ураган «Митч», который некоторые ученые охарактеризовали как «самый разрушительный в западном полушарии за последние 200 лет», затопил всю Центральную Америку. В одной энциклопедии говорится: «„Митч“ погубил от 3 до 4 тысяч никарагуанцев и нанес крупный материальный урон. Из-за ливневых дождей в кратере вулкана Каситас образовалось озеро, вызвавшее оползни, которые покрыли территорию в 80 квадратных километров и разрушили несколько деревень» («Encarta»). Согласно последним данным, погибло более 2 000 человек.

Подобно братьям в других странах, пострадавших от урагана, Свидетели Иеговы в Никарагуа быстро стали проводить мероприятия по устранению последствий стихии. В некоторых городах они организовали команды добровольцев, которые на велосипедах ездили в районы, недоступные для другого транспорта, чтобы узнать о нуждах братьев, а также доставить еду и предметы первой необходимости. Часто именно Свидетели оказывались первыми в зоне бедствия к большой радости братьев, лишившихся имущества. Свидетели из Коста-Рики и Панамы срочно отправили 72 тонны продуктов и одежды. После проведения основных спасательных работ, братья еще в течение нескольких месяцев восстанавливали Залы Царства и строили новые дома для братьев.

«Другая» Никарагуа

В 1987 году в восточной части Никарагуа, раньше известной как Селая, были образованы две автономные области: Атлантико-Норте и Атлантико-Сур. Хотя эти области занимают 45 процентов территории Никарагуа, там сосредоточено лишь 10 процентов населения.

Богатые золотыми и серебряными приисками, эти области простираются от восточных склонов центрального  нагорья до лагун и топей Москитового берега. Влажнотропические леса сменяются здесь саваннами, в которых встречаются сосны и пальмы и через которые множество рек и ручейков по извилистым руслам текут к Карибскому морю. С годами здесь появились деревни и небольшие города, которые населяют метисы, индейцы мискито и другие коренные народы.

Большинство жителей этих мест — это индейцы мискито, сумо и рама, а также креолы — с трудом могут представить себе столичную жизнь, ведь до сих пор на запад отсюда не ведет ни одной асфальтированной дороги. И хоть здесь и распространен испанский, многие говорят на коренных языках, например на мискито или креольском. Кроме того, в отличие от тихоокеанского района, где большинство жителей — католики, здесь больше распространен протестантизм, главным образом моравские братья. Как видно, запад и восток страны практически не имеют ничего общего в том, что касается географии, языка, истории, культуры и религии. Интересно, как отнесутся к благой вести здесь, в «другой» Никарагуа?

Благая весть «продвигается» на восток

Еще в 1946 году миссионеры пробовали проповедовать на востоке страны и оставляли там литературу. В 1950-х районный надзиратель Сидней Портер и его жена, Филлис, побывали в прибрежных городах Блуфилдс и Пуэрто-Кабесас, на островах Маис, а также в шахтерских городках Росита, Бонанса и Сиуна. «Однажды по дороге в шахтерское селение,— рассказывает Сидней,— мы распространили свыше 1 000 журналов и 100 книг каждый. Все хотели читать». Во многих городах появились группы по изучению Библии, которые с 1970-х годов постепенно стали преобразовываться в собрания.

 Однако на остальной территории этих областей никто не проповедовал. Главными препятствиями были отдаленность поселений, отсутствие дорог и тропические ливни, идущие восемь месяцев в году. Но многие ревностные и неустрашимые пионеры доказали, что и с этим можно справиться. Отчасти благодаря их настойчивости и упорству в автономных областях Атлантико-Норте и Атлантико-Сур сегодня действуют семь собраний и девять групп, насчитывающие 400 возвещателей.

Пример 22-летнего брата показывает, с какими трудностями сталкиваются Свидетели в этом районе. До ближайшего собрания, расположенного в шахтерском городке Росита, где он является служебным помощником и общим пионером, ему нужно добираться по восемь часов три раза в неделю. В его семье больше нет крещеных Свидетелей, поэтому он один проповедует в этой гористой местности, где от одного дома до другого часто нужно идти пешком два часа. Так как возвращаться домой поздно ночью очень неудобно, он ночует у тех, кому проповедовал, а утром продолжает служение. Недавно у этого брата умер отец, и теперь как старший сын он обязан заботиться о семье. Но это не мешает ему продолжать пионерское служение, в котором его сопровождает один из его родных братьев, ставший некрещеным возвещателем.

С 1994 года филиал проводит в этом обширном районе ежегодные проповеднические кампании. Четыре месяца в сухой период временные специальные пионеры, которых выбирают из ревностных общих пионеров, проповедуют в отдаленных городках и деревнях Атлантико-Норте и Атлантико-Сур. Ни зной, ни горы, ни змеи, ни дикие животные, ни отсутствие чистой питьевой воды,  ни опасность подхватить инфекцию не останавливают этих мужественных пионеров. Их цель — дать хорошее свидетельство, проводить изучения Библии и христианские встречи, включая Вечерю воспоминания. По результатам таких кампаний филиал определяет, куда назначать специальных пионеров. Благодаря этой программе в северо-восточных городах Уаспам и Сан-Карлос на реке Коко образовались собрания и группы по изучению Библии.

Хотя в эти области переселилось много испаноговорящих метисов, бо́льшую часть населения составляют все же индейцы мискито. На их языке выпущено несколько библейских публикаций, и некоторые пионеры выучили их язык, поэтому весть о Царстве достигла сердец многих из этих гостеприимных людей, любящих Библию.

Например, у реки Ликус в Атлантико-Норте лежит Куиуитиньи, деревня мискито, состоящая из 46 домов, в 6 из которых во время пионерской кампании 2001 года никто не жил. Тогда временные специальные пионеры начали в деревне 40 изучений Библии — библейское  занятие в каждом доме! Спустя всего месяц три изучающих выразили желание креститься, среди них был помощник пастора местной моравской церкви. Две официально не зарегистрировавшиеся пары хотели стать возвещателями. Пионеры мягко показали им библейские нормы, касающиеся брака и крещения. Какова была радость пионеров, когда перед самым их отъездом домой эти две пары зашли к ним, высоко держа свидетельства о браке!

После этой плодотворной кампании возвещатели из города Уаспам регулярно ездили за 19 километров в Куиуитиньи, чтобы духовно поддерживать интересующихся и учить их проповедовать.

Временные специальные пионеры, проповедовавшие в деревнях мискито на реке Коко, встретили большую группу американцев, проводивших там социальную программу, и оставили им журналы на английском языке. В деревне Франсиа-Сирпи у реки Уауа баптисты строили небольшую школу. Руководитель строительной бригады поделился с пионерами: «Я восхищен деятельностью Свидетелей Иеговы. Я бы хотел, чтобы и наши верующие, как и вы, учили людей Библии».

Потребность в опытных братьях

Во время запрета около 60 процентов Свидетелей в Никарагуа собирались небольшими группами, словно в семейном кругу; литературы для служения было мало; конгрессы проводились для каждого отдельного собрания по сокращенной программе. Некоторые духовно зрелые братья, главы семей, исполняли также обязанности заместителей районных надзирателей, но они могли посвящать этому лишь часть своего времени. Кроме того, в те неспокойные годы многие семьи Свидетелей  с большим стажем служения покинули страну. Поэтому после снятия запрета возникла острая потребность в опытных старейшинах и пионерах.

Да и сами старейшины хотели узнать больше о ведении дел в собрании, а возвещатели о том, как предлагать литературу в служении. В связи с этим, Руководящий совет назначил в Никарагуа выпускников Школы усовершенствования служения, проводившейся в Сальвадоре, Мексике и Пуэрто-Рико. Один из них, Педро Энрикес, выпускник 1-го класса Школы в Сальвадоре, начал разъездную районную работу в Никарагуа в 1993 году. 11 опытных районных надзирателей из Мексики тоже «перешли» в современную «Македонию», чтобы оказать там помощь (Деян. 16:9).

В течение последних девяти лет в Никарагуа приехали также 58 выпускников Школы Галаад, которые живут в шести миссионерских домах в разных частях страны. Эти зрелые братья и сестры поддерживают хороший дух в собраниях, а также они помогают многим молодым задаться целью служить полновременно.

Те, кто приехал в Никарагуа в 1960—1970-е годы, чтобы служить там, где была бо́льшая потребность в возвещателях, называли эту страну «раем для проповедника». То же можно сказать и сегодня. Брат из служебного отдела филиала отмечает: «До сих пор в Никарагуа  сами возвещатели и пионеры решают, сколько они будут проводить изучений Библии, потому что интересующихся людей очень много». Понятно, почему многие ревностные проповедники Царства, взвесив все обстоятельства, решают служить в Никарагуа. На апрель 2002 года в этой территории трудились 289 пионеров из 19 стран. Как благодарны местные Свидетели за помощь этих работников! (Матф. 9:37, 38).

Воодушевляющая встреча

До введения ограничений последний большой конгресс прошел в 1978 году. Как же радовались братья, получив приглашение на областной конгресс, который должен был состояться в Манагуа в декабре 1999 года! Семьям советовали откладывать деньги на дорогу и на другие расходы, чтобы поехать могли все желающие. Некоторые Свидетели проявили изобретательность, вложив деньги в живые «копилки»: так как в Никарагуа свинина пользуется спросом, братья покупали, выращивали и продавали поросят. Благодаря мудрому планированию и настойчивости, 24 декабря 28 356 Свидетелей и интересующихся со всех уголков страны собрались на Национальном бейсбольном стадионе Манагуа на областном конгрессе «Пророческое слово Бога».

Какой восторг испытали делегаты конгресса, когда в субботу крестилось 784 человека — наивысшее число за всю историю Свидетелей в Никарагуа! Миссионеры, раньше служившие в стране, поделились ободряющими случаями из служения. Важно также и то, что конгресс еще больше сплотил народ Иеговы, побудив всех, независимо от языковой или национальной принадлежности, еще лучше осваивать «чистый язык» (НМ) истины, чтобы «служить Ему [Иегове] единодушно» (Соф. 3:9).

 Отстаиваем право на бескровное медицинское лечение

Деятельность трех Комитетов по связи с больницами в Никарагуа координируется Службой больничной информации филиала. Комитеты помогают Свидетелям при выборе бескровного метода лечения, а также информируют врачей и студентов-медиков о многочисленных альтернативах переливанию крови, приемлемых для Свидетелей Иеговы.

Для этого члены Комитетов выступают с докладами, сопровождающимися аудио и видеоматериалами, и такие мероприятия вызывают положительный отклик у некоторых врачей и студентов-медиков. Приятно отметить, что все больше хирургов и анестезиологов готовы  сотрудничать со Свидетелями Иеговы, уважая их библейскую позицию в отношении переливания крови.

Настроены идти вперед

История народа Бога в Никарагуа — яркое свидетельство того, что ни люди, ни стихии не в силах помешать исполнению замыслов Иеговы, который «от малого» произвел «тысячу» (Ис. 60:22). Согласно первому отчету о проповедническом служении за 1943 год, в стране проповедовало лишь три возвещателя, через 40 лет их число увеличилось до 4 477. В 1990 году, когда разрешили вернуться миссионерам, количество возвещателей составило 7 894! К концу следующих благословенных десяти лет проповедников Царства стало еще почти в два раза больше.

Из-за такого быстрого роста стало катастрофически не хватать Залов Царства. Поэтому филиал разработал программу развернутого строительства, включающую возведение около 120 Залов Царства и нового филиала в  Тикуантепе (11 километров южнее Манагуа), который должен быть закончен к апрелю 2003 года.

В последние годы в Никарагуа наблюдается экономический подъем, особенно заметный в Манагуа, где быстро происходят улучшения в сфере занятости населения, образования и развлечений. Город, превратившийся в грандиозную стройку, может похвастаться современными ресторанами, автозаправками, торговыми центрами, наполненными потребительскими товарами, и многими другими атрибутами развитого общества.

Христианам нелегко жить среди многочисленных соблазнов. Один опытный старейшина отметил: «Все стремительно меняется. Попробуйте поставить перед изголодавшимся ребенком, который не ел ничего, кроме риса и бобов, полную вазу конфет и предостеречь его: „Не ешь все сразу!“ Да, мы научились сохранять преданность Иегове в трудных обстоятельствах. Но как бороться с невидимым врагом?»

И все же преданность, рвение и мужество, проявленные народом Иеговы во время запрета, до сих пор приносят хорошие плоды. Многие из тех, кто в те времена были еще детьми, сегодня служат старейшинами, пионерами и вефильцами. 17 районов Никарагуа включают 295 собраний, в числе которых 31 группа. В августе 2002 года было отмечено новое высшее число возвещателей 16 676 человек, а на Вечере в том году присутствовало 66 751 человек!

Поэтому мы молимся о том, чтобы еще многие жители в этой стране контрастов познали Иегову «до завершения [его] благодатного года» (Ис. 61:2, ПАМ). Пусть наш небесный Отец и дальше расширяет пределы духовного рая, пока вся земля не «будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Ис. 11:9).

 [Рамка, страница 72]

Общие сведения о Никарагуа

Территория. Никарагуа — самое крупное государство в Центральной Америке. Территория страны разделена горным хребтом. На западе много пресноводных озер. Менее плодородную восточную часть занимают в основном влажнотропические леса и низменные равнины. Из 40 вулканов, расположенных на территории Никарагуа, некоторые действующие.

Население. Бо́льшая часть населения — испаноговорящие метисы, или потомки от смешанных браков между европейцами и индейцами. На западе страны можно встретить малочисленных представителей племен монимбо и субтиаба, а на востоке — индейцев мискито, сумо и рама, а также креолов и темнокожих карибов. Большинство жителей страны — католики.

Язык. Государственный язык — испанский. Также распространены коренные языки.

Хозяйство. Основа экономики Никарагуа — сельское хозяйство.

Местный рацион. Главными продуктами питания являются рис, кукуруза, бобы, сорго, бананы, кассава и фрукты. На экспорт поставляют кофе, сахар, бананы, морепродукты и говядину.

Климат. В Никарагуа тропический климат. Среднегодовой уровень осадков колеблется от 1 900 до 3 800 миллиметров в зависимости от района. Среднемесячная температура на побережьях 26 градусов по Цельсию, в горах немного прохладнее.

 [Рамка/Иллюстрация, страницы 99—102]

Аресты тайной полиции

Убер и Тельма Лопес

Краткие сведения: воспитали трех детей. Убер служит старейшиной в собрании.

При революционном правительстве служба госбезопасности часто задерживала служебных помощников и старейшин для допроса на срок от одного дня до нескольких недель. Из-за позиции нейтралитета Свидетелей Иеговы бездоказательно обвиняли в том, что они подстрекают народ к антиправительственному восстанию, но им ни разу не предъявили официального обвинения. Следователи также хотели выпытать имена наших «руководителей».

Одним из множества братьев, подвергшихся этому испытанию, был Убер Лопес, сегодня старейшина и отец трех взрослых детей. В декабре 1985 года брата Лопеса арестовали у него дома в селе Ла-Реформа, расположенном в 40 километрах к юго-востоку от Манагуа. Его жене, Тельме, тяжело вспоминать о том дне:

«В четыре часа дня к нашему дому подъехало два джипа. В одном были представители  службы госбезопасности, в другом солдаты, которые окружили дом. Когда я сказала им, что мужа нет дома, они велели мне и детям выйти во двор, чтобы они могли обыскать дом. Однако наш старший сын, Эльмер (тогда ему было 10 лет), остался в доме. Он наблюдал, как они вынимали разные книги из шкафа, среди которых мой муж спрятал некоторые отчеты собрания. Когда книги понесли к джипам, Эльмер закричал: „Сеньор, вы мои учебники тоже возьмете?“ Солдат резко ответил: „Ладно, забери их“. Так наш сын спас свои учебники и отчеты собрания.

Когда мы ужинали, солдаты вернулись. Наставив на нас винтовки, они забрали мужа на глазах у плачущих детей. Нам не сказали, зачем и куда его отвозят».

Брат Лопес описывает, что происходило дальше: «Меня привезли в тюрьму города Масая и посадили вместе с преступниками. Я сразу сказал, что я Свидетель Иеговы, и несколько часов проповедовал этим людям. В полночь под конвоем меня вывели из камеры и посадили в джип. Мне приказали не поднимать голову, но когда я садился в машину, я заметил там еще четырех мужчин с опущенными головами. Это были служебные помощники и старейшины из Масаи, которых тоже арестовали в тот вечер.

 Той ночью два раза угрожали нас убить: сначала на кофейной плантации, потом в городе, когда нас выстроили вдоль стены. Казалось, они ждали, что мы заговорим, но никто не произнес ни слова. В конце концов они отвезли нас в тюрьму в Хинотепе, посадили в разные камеры, продержав там три дня.

Нам не давали много спать. В камерах было темно, так что мы не могли понять, был ли день или ночь. Нас часто допрашивали, расспрашивая о нашей проповеднической деятельности, встречах и именах „руководителей“. Один из следователей угрожал, что арестует моих родителей и заставит их признаться. В камере я даже слышал голоса моих родителей, жены и других родственников. Однако на самом деле эти голоса были записаны на пленку, чтобы заставить меня поверить, что мою семью тоже привели на допрос.

На четвертый день в четверг мне сказали, что меня освободят, но сначала я должен письменно пообещать больше не проповедовать о своей религии. Они говорили, что мои друзья уже это сделали, хотя, конечно, это было не так. „Если ты откажешься,— сказал следователь,— то мы опять приведем тебя сюда, и ты сгниешь здесь“.

— Тогда, пожалуйста, не освобождайте меня, просто оставьте меня в тюрьме,— ответил я.

— Но почему?

— Потому что я Свидетель Иеговы, а это значит, что я буду проповедовать.

К моему удивлению нас всех пятерых отпустили в тот же день. Иегова ответил на наши молитвы и укрепил нас, так что мы сохранили твердость и не выдали братьев. Однако после этого за нами неусыпно следили».

 [Рамка/Иллюстрация, страницы 105, 106]

В зоне боев

Хиованни Гайтан

Крестился: 1987 год.

Краткие сведения: его арестовали за несколько недель до крещения и заставили 28 месяцев сопровождать Нерегулярные батальоны. Прослужил пионером более восьми лет.

Некоторых молодых братьев заставляли сопровождать Нерегулярные батальоны (по-испански BLI), действовавшие в горных лесах.

Одним из них был Хиованни Гайтан. Будучи еще некрещеным возвещателем, Хиованни 28 месяцев провел в этих батальонах. Его арестовали всего за несколько недель до крещения. Хиованни рассказывает: «Мои испытания начались после первого сражения. Командир приказал мне постирать запачканную кровью форму убитого солдата. Я отказался, объяснив, что это может стать первым шагом на пути крушения моего христианского нейтралитета. Командир пришел в ярость и сильно ударил меня по щеке. Он выхватил пистолет, приставил его мне к голове и нажал на курок — пистолет не выстрелил. Тогда он со всей силы ударил меня им по лицу и сказал, что, если я еще раз ослушаюсь его, он меня убьет.

Следующие полтора года этот человек пытался сделать мою жизнь невыносимой. Не раз он завязывал мне руки на целый день, так что я не мог поесть. При этом, пробираясь в джунглях, меня часто выставляли впереди отряда, повесив на меня винтовку и связку гранат — прекрасная мишень для врага! Он бил меня и угрожал убить особенно в пылу сражения, когда вокруг гибли солдаты, а я отказывался брать их винтовки. Но я не испытывал к нему ненависти. У меня также не было страха, потому что Иегова давал мне смелости.

Как-то утром в марте 1985 года нескольким братьям, в том числе и мне, позволили встретиться с родными недалеко от Мулукуку, примерно в 300 километрах к северо-востоку от Манагуа. Когда мы ели и разговаривали, я заметил, что наш командир сидел в полном одиночестве. Я принес ему еды. Поев, он подозвал меня к себе. Приготовившись к худшему, я удивился, когда он извинился за то, что грубо обращался со мной, и даже спросил о моей вере. Тогда я его видел последний раз. Вскоре после этого он попал в аварию на военном грузовике и погиб».

 [Рамка/Иллюстрации, страницы 116—118]

Воспоминания двух членов Комитета страны

В период ограничения нашей деятельности, работой в Никарагуа руководил филиал в Коста-Рике, а в самой Никарагуа назначили Комитет страны. Два брата из Комитета, Альфонсо Хойя и Агустин Секейра, делятся своими воспоминаниями.

Альфонсо Хойя: «В 1985 году, когда меня пригласили в Комитет страны, я служил старейшиной в Манагуа. Я был управляющим самого крупного филиала известного банка. Знание финансовой системы помогало мудро распоряжаться средствами организации Иеговы в то время, когда курс национальной валюты стремительно понижался, подрывая экономику страны. Даже пара туфель, стоивших 250 кордоб, скоро стоила уже 2 000 000!

В период экономического кризиса в стране также было трудно с топливом — доставлять литературу в отдаленные собрания становилось все сложнее. Иегова протянул руку помощи, позволив мне доставать горючее для братьев.

В семье не знали, что я был членом Комитета страны. Мне было 35, и меня могли призвать в армию. Четыре раза меня пытались забрать на военную службу, один раз прямо из дома. Я хорошо  запомнил этот случай, потому что моя жена и трое маленьких детей стояли рядом со мной, когда на меня навели дуло винтовки. Удивительно, но я продолжал работать в банке».

Агустин Секейра: «В 1982 году, когда депортировали миссионеров, я служил специальным пионером в городке Боако. Позже меня назначили в Комитет страны. Братья из собрания не знали об этом. Я вставал в четыре часа утра, занимался делами, связанными с моим назначением, а потом шел в служение.

Члены Комитета не пользовались настоящими именами, и мы договорились не делиться друг с другом подробностями своей деятельности. Это защитило бы нас в случае ареста. У нас не было офиса, мы работали в разных местах. Так как дипломат мог привлечь внимание, иногда я клал бумаги в сумку, а сверху присыпал луком так, чтобы из нее выглядывали зеленые листья. Каким-то чудом меня ни разу не арестовали.

Несколько раз нас навещали братья из Комитета филиала Коста-Рики. Они ободряли нас и давали руководство. Самым памятным и радостным событием для меня стало посвящение филиала в Коста-Рике в январе 1987 года, так как я и еще один брат из Комитета страны встретились с двумя членами Руководящего совета».

Незадолго до опубликования этого материала брат Секейра ушел из жизни в возрасте 86 лет. Более 22 лет он провел в полновременном служении, был членом Комитета филиала в Никарагуа.

 [Рамка/Иллюстрации, страница 122, 123]

Истинную свободу мы обрели в тюрьме

С 1979 по 1989 год тюрьма «Карсель модельо» была наполнена военными и политическими заключенными, поддерживавшими старый режим. Весть о Царстве проникла в эти стены, наполнила сердца и умы искренних людей и помогла им развить христианские качества (Кол. 3:5—10). Вот что рассказывают некоторые из бывших заключенных.

Хосе де-ла-Крус-Лопес: «Оказавшись в тюрьме, я почувствовал злобу и обиду, у меня не было ни надежды, ни будущего. Потом я встретил заключенных, которые стали Свидетелями Иеговы. Я был удивлен их знанием Библии и их прекрасным поведением. В конце концов я удовлетворил свой духовный голод и обрел надежду. Я осознавал, что если я был готов отдать свою жизнь за земное правительство, которое не могло мне ничего предложить, то насколько больше я должен быть верен Тому, кто пожертвовал ради меня своим Сыном! После освобождения, моя жена, дочери и еще три родственника тоже познали истину. Я никогда не смогу полностью отблагодарить Иегову за то, что он сделал для меня».

Брат Лопес служит старейшиной в Манагуа.

Омар-Антонио Эспиноса: «В 18 лет я получил 30 лет тюрьмы и отсидел 10 из них, так как был амнистирован. Мне жаль, что я лишился свободы,  но именно в тюрьме я узнал Иегову и обрел истинную свободу. Раньше я был беспутным человеком, но теперь я полностью изменился. Я благодарен Иегове за то, что моя чаша преисполнена в духовном отношении. Я настроен так же, как и Иисус Навин: „Я и дом мой будем служить Господу [Иегове]“» (Иис. Н. 24:15).

Брат Эспиноса служит старейшиной в городе Ривас.

Анастасио-Рамон Мендоса: «Проведя несколько месяцев в заключении, я стал самостоятельно читать Библию. Потом один заключенный, Свидетель Иеговы, начал со мной изучение. Скоро я понял, что нашел истину. Однако я медлил с крещением, так как не мог избавиться от жгучей ненависти к тем, кто посадил меня в тюрьму,— а с такими чувствами я не мог рассчитывать на благосклонность Иеговы.

Я много молился о прощении и помощи. Иегова слышал мои мольбы и терпеливо учил меня ненавидеть неправильные взгляды и поступки, а не самих людей. В 1982 году я крестился. После освобождения в 1989 году я изучал Библию со многими бывшими военными, а также с теми, кто оказался в ситуации, похожей на мою. Некоторые стали моими духовными братьями».

Брат Мендоса — служебный помощник в Манагуа.

 [Рамка/Иллюстрация, страницы 141—145]

Ответ на молитвы пастора

Теодоси́о Гурдиа́н

Крестился: 1986 год.

Краткие сведения: сейчас брат Гурдиа́н служит старейшиной в собрании «Уамблан».

В 1986 году в разгар борьбы между сандинистами и их противниками два возвещателя маленького собрания в Сан-Хуан-дель-Рио-Коко преодолели путь в 100 километров до города Уамблан, расположенного среди холмов центрального нагорья у границы с Гондурасом. До 1984 года здесь была небольшая группа Свидетелей, но из-за боев они покинули эти края. Эти два брата искали человека по имени Теодоси́о Гурдиа́н. Теодосио рассказывает почему:

«Я был пастором одной евангелической церкви в Уамблане, наше руководство входило в состав Национальной ассоциации пасторов Никарагуа (НАПН), объединяющей пасторов различных протестантских конфессий в Манагуа. Сразу после прихода к власти сандинистов, Ассоциация подписала соглашение, по которому пасторы и прихожане могли вступать в Комитеты сандинистской обороны и другие организации, включая армию. Но я не понимал: как священнослужитель может брать оружие?

 Свидетели, в то время жившие в Уамблане, дали мне книгу „Истинные мир и безопасность. Из какого источника?“, за которой я просидел до глубокой ночи. Кроме того, я стал регулярно читать журналы „Сторожевая башня“ и „Пробудитесь!“. Наконец-то я нашел настоящую духовную пищу. Я даже использовал некоторые мысли в своих проповедях. Когда на это обратили внимание церковные власти, меня вызвали в Манагуа.

Посчитав, что мои „заблуждения“ стали следствием недостаточного знания, мне предложили пройти восьмимесячные курсы в Манагуа. Однако то, что я узнал из литературы Свидетелей, было библейски обосновано. Поэтому я задал церковному руководству много вопросов, например: „Почему мы не проповедуем по домам, как ранние христиане? Зачем мы берем десятину, если апостолы не делали этого?“ Я не услышал удовлетворительных ответов, и вскоре они стали называть меня Свидетелем.

После этого я оставил церковь и стал искать в Манагуа Свидетелей Иеговы. Но в 1984 году они действовали подпольно, поэтому после двух недель безрезультатного поиска я вернулся в Уамблан и, чтобы содержать семью, выращивал кукурузу и фасоль.

Свидетели, раньше жившие в Уамблане, распространили там много литературы. Поэтому, когда я видел у кого-нибудь их публикации, я спрашивал: „Вы читаете эту книгу? Можно я ее у вас куплю?“ Чаще всего мне ее просто отдавали, поэтому  скоро у меня собралась небольшая теократическая библиотека.

Хоть я и не признавал себя во всеуслышание Свидетелем, жители Уамблана стали называть меня именно так. Представители службы госбезопасности, естественно, быстро стали интересоваться, чем я занимаюсь. Мне разрешили проповедовать в соседних деревнях при условии, что я буду сообщать имена тех, кто поддерживает антиправительственные группировки. „Сотрудничая с вами, я отрекусь от Бога,— ответил я.— А я этого не хочу. Иегова требует исключительной преданности“.

В другой раз один военный попросил меня подписать документ, свидетельствующий о моей приверженности сандинистскому правительству. Я отказался. Он вытащил пистолет и пригрозил: „Ты что не знаешь, что мы истребляем паразитов, не служащих революции?“ Выстрела не последовало — он дал мне время подумать. В тот же вечер я попрощался с женой. „Даже если я подпишу эту бумагу, я все равно умру,— сказал я ей.— Но если я умру, не подписав ее, Иегова, возможно, воскресит меня. Заботься о детях и положись на Иегову. Он нас не оставит“. Утром я сказал тому военному: „Делайте со мной что хотите, но я не подпишу“. Он кивнул и ответил: „Поздравляю. Я знал, что услышу это. По-другому Свидетели Иеговы и не ответят“. После этого меня отпустили.

Я стал проповедовать более открыто, посещая множество отдаленных деревень и приглашая интересующихся на совместные встречи. Одними из  первых откликнулись пожилые супруги, затем стало приходить все больше семей. Вскоре на наших встречах регулярно присутствовало 30 человек. Я преподносил в форме речи материал из старых выпусков „Сторожевой башни“, которые у меня были только в одном экземпляре. Я даже изучал Библию с некоторыми солдатами, один из которых позже стал Свидетелем.

В 1985 году один солдат сказал мне, что в Хинотеге есть собрание Свидетелей, это в 110 километрах к югу от Уамблана. Я попросил одного изучающего из группы вместе съездить туда. Поспрашивав на рынке в Хинотеге, мы в конце концов нашли дом Свидетелей. К нам вышла женщина. Когда мы сказали, что мы Свидетели Иеговы, она поинтересовалась, были ли мы на Вечере. „Что такое Вечеря?“— спросили мы. Она позвала мужа. Убедившись в нашей искренности, они пригласили нас пройти. К сожалению, Вечеря прошла накануне, перед нашим приездом. Мы пробыли у них 3 дня и посетили первое для нас книгоизучение собрания.

Вернувшись в Уамблан, я продолжал проповедовать и сам проводить встречи. Потом за день до Вечери 1986 года в Уамблан приехали два брата, о которых говорилось в начале. Мы быстро оповестили всех интересующихся в соседних деревнях, и на нашей первой Вечере присутствовало 85 человек.

В октябре того же года я крестился вместе с моими первыми учениками — пожилой супружеской парой, о которой я уже упоминал, им было уже за 80. Сегодня в собрании в Уамблане 74 возвещателя и 3 общих пионера. Я служу старейшиной. В 2001 году Вечеря, кроме Уамблана, прошла также в трех деревнях. Всего присутствовало 452 человека».

 [Таблица/Диаграмма, страницы 80, 81]

НИКАРАГУА: важные исторические события

1925

1934 год. Иностранная пионерка распространяет в стране литературу.

1937 год. Установление диктатуры генерала А. Сомосы.

1945 год. Приезжают первые выпускники Школы Галаад.

1946 год. Манагуа посещают Н. Х. Норр и Ф. У. Френц. Основывается филиал.

1952

1952 год. По подстрекательству католической церкви правительство налагает запрет.

1953 год. Верховный суд постановляет снять запрет.

 1972 год. Землетрясение разрушает Манагуа.

1974 год. Закончено строительство нового филиала и миссионерского дома.

1975

1979 год. Сандинистский фронт национального освобождения свергает диктатуру А. Сомосы. Во время переворота гибнет около 50 000 человек.

1981 год. Свидетели Иеговы лишаются правового положения религиозной организации.

1990 год. Деятельность Свидетелей Иеговы снова признана законной.

1994 год. 100 возвещателей получают назначения временных специальных пионеров. За этой кампанией последовали другие.

1998 год. Над Центральной Америкой проносится ураган «Митч». В Никарагуа погибло 4 тысячи человек.

2000

2002 год. В Никарагуа 16 676 активных возвещателей.

[Диаграмма]

(Смотрите в публикации)

Общее число возвещателей

Общее число пионеров

20 000

15 000

10 000

5 000

1950 1975 2000

 [Карты, страница 73]

(Полное оформление текста смотрите в публикации)

ГОНДУРАС

НИКАРАГУА

Матагальпа

Леон

МАНАГУА

Масая

Хинотепе

Гранада

Озеро Никарагуа

Остров Ометепе

Перешеек Ривас

Река Сан-Хуан

Блуфилдс

КОСТА-РИКА

 [Иллюстрация на всю страницу 66]

[Иллюстрация, страница 70]

Вверху: Фрэнсис (слева) и Уильям Уоллис и их сестра Джейн.

[Иллюстрация, страница 70]

Внизу (дальний ряд, сверху вниз): Уилберт Гайзельман, Хэролд Данкан и Фрэнсис Уоллис, (ближний ряд, сверху вниз): Блэнч Кейси, Юджин Колл, Энн Гайзельман, Джейн Уоллис и Эвелин Данкан.

[Иллюстрации, страница 71]

Вверху: Аделина и Арнольдо Кастро.

Справа: Дора и Эваристо Санчес.

[Иллюстрация, страница 76]

Дорис Нихофф.

[Иллюстрация, страница 76]

Сидней и Филлис Портер.

[Иллюстрация, страница 79]

Агусти́н Секейра стал первым возвещателем в Матагальпе.

[Иллюстрация, страница 82]

Мария-Эльса.

[Иллюстрация, страница 82]

Хильберто Солис и его жена, Мария-Сесилия.

[Иллюстрации, страница 87]

Землетрясение разрушило Манагуа, 1972 год.

[Иллюстрация, страница 90]

Эндрю и Мириам Рид.

[Иллюстрация, страница 90]

Руби и Кевин Блок.

[Иллюстрация, страница 92]

Областной конгресс «Верность Царству» прошел на птицеферме.

[Иллюстрации, страница 95]

Миссионеры, депортированные из Никарагуа в 1982 году.

[Иллюстрация, страница 109]

Братья, печатавшие литературу во время запрета, с мимеографами «Петух», «Курица» и «Цыпленок».

[Иллюстрация, страница 110]

Бесстрашная Эльда Санчес изготавливала трафареты.

[Иллюстрация, страница 115]

Эти сестры готовили еду и обеспечивали безопасность, пока братья печатали литературу.

[Иллюстрация, страница 126]

Ближний ряд: некоторые из братьев, познавших истину в тюрьме (слева направо): Х. Лопес, А. Мендоса и О. Эспиноса. Дальний ряд: старейшины Карлос Айяла и Хулио Нуньес, духовно поддерживавшие братьев, находившихся в тюрьме.

[Иллюстрация, страница 133]

После снятия ограничений с деятельности Свидетелей Иеговы, этот дом служил филиалом.

[Иллюстрации, страница 134]

После урагана «Митч» одни добровольцы на велосипедах доставляли еду и предметы первой необходимости, другие отстраивали Залы Царства и дома.

[Иллюстрация, страница 139]

В селении Банакрус (область Атлантико-Норте) проповедь идет несмотря на трудности.

[Иллюстрация, страница 147]

На областном конгрессе 1999 года «Пророческое слово Бога», впервые с 1978 года собравшем делегатов со всей страны, присутствовало 28 356 человек.

[Иллюстрация, страница 147]

На конгрессе крестилось 784 человека — высшее число за всю историю Никарагуа.

[Иллюстрация, страница 148]

Комитет филиала, начало 2002 года (слева направо): Иан Хантер, Агустин Секейра, Луис Антонио Гонсалес и Лотар Миханк.