(каузативная форма евр. глагола хава́ [озн. «становиться»] несовершенного вида, означающая «Он дает становиться»).

Личное имя Бога (Иса 42:8; 54:5). Библия описывает его с помощью таких титулов, как «Бог», «Владыка Господь», «Творец», «Отец», «Всемогущий» и «Всевышний», однако всесторонне, наиболее полно его личность и качества — кто он и какой он — раскрывает только его личное имя (Пс 83:18).

Правильное произношение Божьего имени. «Иегова» — традиционное произношение имени Бога в русском языке, хотя большинство гебраистов предпочитают форму «Яхве». В древнейших еврейских рукописях это имя представлено в виде сочетания четырех согласных יהוה, известного как тетраграмматон (от греч. те́тра- [озн. «четыре»] и гра́мма [озн. «буква»]). Эти четыре буквы (которые читаются справа налево) можно транслитерировать на русский язык как ЙХВХ (или ИГВГ).

Итак, известно, какие согласные входили в состав Божьего имени. Вопрос в том, какие в нем были гласные. Знаки огласовки стали использоваться в еврейском языке лишь во второй половине 1-го тыс. н. э. (См. ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК [Еврейский алфавит и письмо].) К тому же из-за религиозного суеверия, появившегося несколькими столетиями до того, знаки огласовки, поставленные в еврейских рукописях, не позволяют определить, какие гласные должны стоять в имени Бога.

Божье имя выходит из употребления из-за суеверия. Со временем у иудеев развилось суеверное представление, будто имя Бога (писавшееся в виде тетраграмматона) нельзя даже произносить. Что именно служило основанием для запрета на его употребление, точно не известно. Некоторые полагают, что оно считалось слишком святым для того, чтобы его проговаривали уста несовершенных людей. Однако в Еврейских Писаниях нет и намека на то, что истинные служители Бога боялись произносить его имя. Небиблейские документы еврейского народа, в том числе так называемые Лахишские (Лахисские) письма, показывают, что Божье имя употреблялось в обыденной переписке в Палестине во второй половине VII в. до н. э.

Еще одна точка зрения заключается в том, что имя Бога, возможно, скрывалось от неевреев, чтобы они не стали употреблять его неподобающе. Однако Иегова сам сказал, что его имя должно быть «возвещено по всей земле» (Исх 9:16; ср. 1Лт 16:23, 24; Пс 113:3; Мл 1:11, 14) и сделаться известным даже его противникам (Иса 64:2). Языческие народы на самом деле знали и употребляли имя Бога — как до нашей эры, так и в первые века нашей эры (The Jewish Encyclopedia. 1976. Т. 12. С. 119). Другие  объясняют запрет на произнесение имени Бога нежеланием допустить его использование в магических ритуалах. Если причина действительно в этом, то такой довод представляется неубедительным: ведь чем более таинственным становилось бы имя из-за неупотребления, тем более это соответствовало бы целям тех, кто занимался магией.

Когда суеверие взяло верх? Как невозможно с точностью установить, почему Божье имя вышло из употребления, так нельзя и достоверно определить, когда этот суеверный взгляд одержал верх. Есть мнение, что это произошло после вавилонского плена (607—537 до н. э.). Однако эта теория основывается на том, что Божье имя якобы реже упоминается в той части Еврейских Писаний, которая была создана в более поздний период. Но ее опровергает, например, то, что в книге Малахии — очевидно, одной из тех книг Еврейских Писаний, что были написаны последними (ее написание относится ко второй половине V в. до н. э.),— имя Бога встречается довольно часто.

Во многих справочных трудах выдвигается предположение, что имя Бога вышло из употребления примерно к 300 г. до н. э. Эта дата называется на том основании, что тетраграмматон (или его транслитерация) будто бы отсутствует в греческой Септуагинте — переводе Еврейских Писаний, работа над которым началась около 280 г. до н. э. В наиболее полных рукописных копиях Септуагинты, дошедших до наших дней, в самом деле последовательно отражается традиция заменять тетраграмматон греческими словами Ки́риос (озн. «Господь») и Тео́с (озн. «Бог»). Однако эти рукописи датируются не ранее чем IV и V вв. н. э. Стоит отметить, что были обнаружены более древние, хотя и фрагментарные, копии, которые доказывают, что в первых копиях Септуагинты имя Бога содержалось.

В числе этих древних копий — фрагменты папирусного свитка, известного как папирус Фуада 266, с отрывком из Второзакония (ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Т. 1. С. 326). Тетраграмматон, написанный квадратным еврейским письмом, последовательно встречается в нем там же, где он стоит в еврейском первоисточнике. Ученые датируют этот папирус I в. до н. э., а значит, он был написан на четыре-пять столетий раньше, чем рукописи, упомянутые выше. (См. Прил. в NW, с. 1562—1564.)

Когда именно иудеи в большинстве своем перестали произносить личное имя Бога?

Как видно из сказанного выше, нет веских оснований считать, что Божье имя, по крайней мере в письменной форме, перестало употребляться до наступления нашей эры. Первые признаки суеверного отношения к нему появились в I в. н. э. Иосиф Флавий, еврейский историк, происходивший из священнической семьи, повествуя о том, как Бог явился Моисею у горящего куста, отмечает: «И Господь Бог раскрыл Моисею Свое настоящее, раньше людям неизвестное имя. Но говорить о нем я не смею» (Иудейские древности. II. 12. 4). Однако утверждение Флавия, помимо того что создает неверное представление, будто до времен Моисея Божье имя было неизвестно, само по себе расплывчато и не раскрывает в полной мере то, как в I в. в целом относились к произнесению и употреблению Божьего имени.

Некоторую ясность вносит иудейская Мишна — собрание раввинских учений и преданий. Ее составителем считается раввин Иехуда ха-Наси, живший во II—III вв. н. э. Часть Мишны, несомненно, имеет отношение к обстоятельствам, существовавшим до разрушения Иерусалима и его храма в 70 г. н. э. Однако вот что сказал о Мишне один ученый: «Крайне трудно оценить историческую достоверность преданий, изложенных в Мишне. Минувшее время, которое могло затмить или исказить воспоминания о совсем иных временах; политические потрясения, перемены и хаос, вызванные двумя восстаниями и двумя победами римлян; правила, которых держалась партия фарисеев (чьи взгляды отражены в Мишне) и которые были чужды партии саддукеев... все эти факторы  нельзя не учитывать, давая оценку содержанию Мишны. Более того, от значительной части ее содержания веет духом отвлеченной дискуссии, которая является самоцелью и едва ли (как кажется) претендует на отражение исторической действительности» (The Mishnah / Пер. H. Danby. Лондон, 1954. С. xiv, xv). Ниже изложены некоторые из содержащихся в Мишне преданий, касающихся произнесения Божьего имени.

В Мишне (пер. Н. Переферковича) в связи с Днем искупления говорится: «А священники и народ, стоявшие в азаре, слыша Собственное Имя, произносимое устами первосвященника, наклонялись, совершали поклон и падали ниц и говорили: „Благословенно имя славное, царственное вовеки веков“» (Иома 6:2). По поводу ежедневных благословений, произносимых священником, Сота 7:6 говорит: «В Храме произносили Имя так, как оно пишется... а вне Храма произносили его видоизменение». В Санхедрине 7:5 сказано, что «богохульник отвечает лишь тогда, если полностью назовет Имя» и что в ходе слушания по делу о богохульстве вместо имени использовалось «нарицание» (видоизмененное имя), пока не были заслушаны все показания; затем главного свидетеля просили в отсутствие посторонних сказать полностью, что он слышал, то есть, предположительно, произнести помимо прочего Божье имя. В Санхедрине 10:1, там, где перечисляются те, кто «не имеют удела в будущем мире», написано: «Абба Саул говорит: также, кто произносит Имя буквами его». Однако, несмотря на все эти ограничения и запреты, в первой части Мишны сказано: «Постановили в приветствиях упоминать Имя (Бога)» (Берахот 9:5), и там же в пример приводится Вооз (Рф 2:4).

Если исходить из того, что сказано выше, незадолго до разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э. суеверная традиция не употреблять Божье имя уже существовала. Но и тогда к замене Божьего имени прибегали в основном священники, притом только вне храма. Более того, как уже было показано, историческая ценность содержащихся в Мишне преданий вызывает сомнения.

Таким образом, нет веских причин полагать, что суеверие, запрещающее употреблять Божье имя, распространилось ранее I или II в. н. э. Но все-таки пришло время, когда иудеи, читая Еврейские Писания на языке оригинала, перестали произносить имя Бога, представленное тетраграмматоном, и начали заменять его титулами Адона́й (озн. «Владыка Господь») и Элохи́м (озн. «Бог»). Это видно из того, что, когда во второй половине 1-го тыс. н. э. была введена система огласовки, переписчики-иудеи снабжали тетраграмматон знаками огласовки для  слов Адона́й или Элохи́м, очевидно, побуждая читателя произносить вместо Божьего имени эти слова. Если читатель пользовался более поздними копиями Септуагинты — перевода Еврейских Писаний на греческий язык,— он, конечно, вместо тетраграмматона, видел во всех случаях слова Ки́риос и Тео́с. (См. ГОСПОДЬ.)

Переводы на другие языки, например латинская Вульгата, были сделаны уже по примеру более поздних копий греческой Септуагинты. В «Библии короля Якова» (KJ, 1611) в Еврейских Писаниях тетраграмматон заменен словами ГОСПОДЬ и БОГ (набранными заглавной и капительными буквами) за исключением четырех случаев, а в русском Синодальном переводе (1876) имя Бога встречается только девять раз.

Как правильно произносить Божье имя?

Во второй половине 1-го тыс. н. э. иудейские ученые ввели систему точек (огласовки) для обозначения гласных, которые отсутствовали в еврейском консонантном (состоявшем из одних согласных) тексте. Однако в Божьем имени они поставили не те знаки огласовки, которые нужны для его правильного прочтения, а те, которые напоминали читателю, что оно должно читаться как Адона́й (озн. «Владыка Господь») или Элохи́м (озн. «Бог»).

Знаки огласовки в Ленинградском кодексе B 19^A (XI в. н. э.) предписывают читать тетраграмматон как Йехва́, Йехви́ и Йехова́. Последний вариант прочтения Божьего имени, Йехова́, предполагается и огласовкой, содержащейся в масоретском тексте под редакцией Гинсбурга (Бт 3:14, NW, сноска). Гебраисты, как правило, отдают предпочтение произношению «Яхве» как наиболее вероятному, аргументируя это тем, что сокращенная форма имени Бога — Иаг. Она встречается, например, в Псалме 89:8 и в выражении халелу-Йа́х (озн. «Восхваляйте Иаг!») (Пс 104:35; 150:1, 6). Кроме того, от «Яхве» возможно образование форм Йехо́, Йо, Йа и Йа́ху, встречающихся в оригинальном написании таких имен, как Иосафат и Сафатия. Греческие транслитерации имени Бога, сделанные раннехристианскими авторами (они произносятся как Иабе́ и Иауе́), тоже могут наводить на мысль, что имя Бога — Яхве. Однако среди ученых по этому поводу нет единства. Кто-то из них предпочитает другие варианты, помимо названных, например «Йахува», «Йахуа» или «Йехуа».

Поскольку то, как произносилось имя Бога, с точностью установить невозможно, очевидно, нет причин отказываться от широко известного варианта «Иегова» в пользу какого-то иного. Если же было бы решено произвести замену, то ради последовательности понадобилось бы поменять написание и произношение множества других имен, встречающихся в Библии. Так, пришлось бы заменить «Иеремия» на Йирмейа́, «Исаия» на Йешайа́ху, а «Иисус» либо на Йехошу́а (евр. вариант), либо на Иесу́с (греч. вариант). Слова нужны для передачи мыслей; в русском языке имя Иегова указывает на истинного Бога и сегодня выполняет эту функцию лучше любой предлагаемой замены.

Важность имени. Многие современные ученые и переводчики Библии являются сторонниками традиции избегать употребления отличительного имени Бога. Они не только пытаются оправдать это тем, что его точное произношение неизвестно, но и утверждают, что, поскольку истинный Бог один и превосходит все и всех, он не нуждается ни в каком собственном имени. Данная точка зрения не находит поддержки в боговдохновенных Писаниях — ни дохристианской эпохи, ни христианской.

Тетраграмматон встречается 6 828 раз в Biblia Hebraica и Biblia Hebraica Stuttgartensia — изданиях еврейского текста. В «Переводе нового мира» в Еврейских Писаниях Божье имя появляется 6 979 раз, поскольку переводчики, среди прочего, приняли во внимание, что в некоторых местах переписчики заменили имя Бога на Адона́й и Элохи́м. (См. Прил. в НМ, с. 1733.) Уже сама частота употребления этого имени в Библии говорит о том, насколько оно важно для Того, кто зовется этим именем, для ее Автора. В Писании оно встречается гораздо чаще, чем любой из его титулов, в том числе «Владыка Господь» и «Бог».

Заслуживает внимания и то, какое значение придается именам в Еврейских Писаниях и вообще у семитских народов. Профессор Джордж Мэнли отмечает: «Исследование слова „имя“ в В[етхом] З[авете] показывает, какой глубокий смысл оно имеет в еврейском языке. Имя не просто обозначение — оно раскрывает саму сущность того, кто его носит. [...] Когда кто-либо „дает“ свое имя какому-либо предмету или человеку, связывает его с ними, то они уже находятся под его влиянием и защитой» (New Bible Dictionary / Под ред. J. Douglas. 1985. С. 430; ср.: Cohen A. Everyman’s Talmud. 1949. С. 24; Бт 27:36; 1См 25:25; Пс 20:1; Пр 22:1; см. ИМЯ, НАЗВАНИЕ).

 Титулы «Бог» и «Отец» в отличие от имени. Титул «Бог» — это не имя собственное, и он не относится к кому-то или чему-то одному (для человека даже собственный живот может стать богом [Флп 3:19]). В Еврейских Писаниях одно и то же слово (Элохи́м) относится и к Иегове, истинному Богу, и к ложным богам, таким, как филистимский Дагон (Сд 16:23, 24; 1См 5:7) и ассирийский Нисрох (2Цр 19:37). Если бы еврей сказал филистимлянину или ассирийцу, что поклоняется «Богу» (Элохи́м), те не поняли бы, кого именно он почитает.

В одном библейском словаре в статье об Иегове ясно показана разница между словом Элохи́м (озн. «Бог») и именем Иегова. Там говорится: «[Иегова] всегда имя собственное, указывающее на Бога-личность и только на него, тогда как „Элохим“ — это скорее нарицательное существительное, которое, как правило, относится к Всевышнему, но отнюдь не всегда только к нему. [...] Еврей может употребить слово „Элохим“ с определенным артиклем, что указывает на истинного Бога в противоположность всем ложным богам; но он никогда не употребит с определенным артиклем имя Иегова, поскольку Иегова — это имя только истинного Бога. Он часто говорит „мой Бог“... но он никогда не скажет „мой Иегова“, поскольку, говоря „мой Бог“, он подразумевает Иегову. Он говорит о „Боге Израиля“, но никогда об „Иегове Израиля“, поскольку другого Иеговы нет. Он говорит о „живом Боге“, но никогда о „живом Иегове“, поскольку он не может представить Иегову иначе как живым» (The Imperial Bible-Dictionary / Под ред. P. Fairbairn. Лондон, 1874. Т. 1. С. 856).

То же самое относится и к греческому слову со значением «Бог» — Тео́с. Им называли не только истинного Бога, но и таких языческих богов, как Зевс и Гермес (у римлян — Юпитер и Меркурий). (Ср. Де 14:11—15.) Истинное положение вещей описал Павел в 1 Коринфянам 8:4—6: «Хотя и есть те, кого называют „богами“, на небе или на земле, как есть много „богов“ и много „господ“, для нас есть только один Бог, Отец, от которого всё, и мы для него». Представление, что есть много богов, существует по сей день, в XXI в. Ввиду этого необходимо отличать от них истинного Бога.

Упоминание Павла о «Боге, Отце» не означает, что имя истинного Бога — Отец, так как отцом называют и любого мужчину, у которого есть дети; кроме того, слово «отец» может служить для описания и иных отношений, в которых мужчина, возможно, состоит с другими людьми (Рм 4:11, 16; 1Кр 4:15). Мессии дан титул «Вечный отец» (Иса 9:6). Иисус назвал Сатану «отцом» тех, кто противился ему, Иисусу, и желал его убить (Ин 8:44). Отцами назывались и боги народов. В поэзии Гомера греческий бог Зевс представлен великим богом-отцом. То, что у «Бога, Отца» есть имя, отличное от имени его Сына, видно из множества библейских стихов (Мф 28:19; Отк 3:12; 14:1). Павел знал личное имя Бога Иегова, встречающееся в повествовании о сотворении в книге Бытие, которую апостол цитирует в своих письмах. Это имя, Иегова, отличает «Бога, Отца» ото всех (ср. Ис 64:8), не давая отождествить или соединить его с кем-либо еще, кого называют «богом» или «отцом».

Не божество одного народа. Иегова назван «Богом Израиля» и «Богом... предков» израильтян (1Лт 17:24; Исх 3:16). Однако эта тесная связь с евреями и с израильским народом, не дает, вопреки существующему мнению, оснований считать, что Иеговой звали какое-то божество одного народа. Апостол Павел писал: «Он Бог только иудеев? Не Бог ли он и людей из других народов? Да, и людей из других народов» (Рм 3:29). Иегова не только «Бог всей земли» (Иса 54:5), но и Бог всего мироздания, «Создатель неба и земли» (Пс 124:8). По условиям соглашения, которое Иегова заключил с Авраамом почти за 2 000 лет до дней Павла, благословения должны были получить люди всех народов, а это говорит о том, что Бог беспокоится обо всем человечестве (Бт 12:1—3; ср. Де 10:34, 35; 11:18).

Иегова Бог в итоге отверг неверный ему народ — Израиль по плоти. Теперь его имя предстояло носить новому народу — духовному Израилю, христианскому собранию, причем даже тогда, когда к этому народу стали бы присоединяться неиудеи. Именно поэтому ученик Христа Иаков, председательствовавший на собрании христиан в Иерусалиме, сказал, что Бог «обратил внимание на другие народы [неевреев], чтобы собрать из них народ во имя свое». В доказательство того, что это было предсказано, Иаков привел пророчество из книги Амоса, в котором упоминается имя Иеговы (Де 15:2, 12—14; Ам 9:11, 12).

В Христианских Греческих Писаниях. Ввиду приведенных выше фактов представляется весьма странным то, что в дошедших до наших дней рукописных копиях первоначального текста Христианских Греческих Писаний Божье имя в полной форме не содержится.  Этим объясняется и его отсутствие в большинстве переводов Нового Завета, как принято называть эту часть Библии. Однако Божье имя встречается в упомянутых копиях в сокращенной форме — в Откровении 19:1, 3, 4, 6, в выражении «аллилуия» или «аллилуйя» (СП, СРП, СоП, ПЕК). Записанный там призыв сыновей Бога «Восхваляйте Иаг!» (НМ) показывает, что имя Бога в то время не вышло из употребления; оно было таким же важным, как и в дохристианскую эпоху. Почему же оно отсутствует в Христианских Греческих Писаниях в полной форме?

Почему Божье имя в полной форме не появляется ни в одной из известных древних рукописей Христианских Греческих Писаний?

Уже давно приводится такой довод: когда создавались Христианские Греческие Писания, Еврейские Писания цитировались в них по Септуагинте, а поскольку в этом переводе тетраграмматон заменен на Ки́риос и Тео́с, имя Иегова не использовалось. Как показано выше, этот довод был опровергнут. По поводу того, что в древнейших фрагментах греческой Септуагинты имя Бога, написанное еврейскими буквами, все-таки содержится, ученый Пауль Кале замечает: «Теперь нам известно, что в греческом тексте Библии [Септуагинте], написанном евреями для евреев, имя Бога не переводилось словом кириос. В таких рукописях сохранился тетраграмматон, написанный еврейскими или греческими буквами. Словом кириос тетраграмматон заменили христиане, когда Божье имя, написанное еврейскими буквами, перестало быть доступным для понимания» (The Cairo Geniza. Оксфорд, 1959. С. 222). Когда в греческие переводы Еврейских Писаний было внесено это изменение?

Очевидно, это происходило на протяжении столетий, минувших после смерти Иисуса и апостолов. В греческом переводе Аквилы, датируемом II в. н. э., еще встречается тетраграмматон, написанный еврейскими буквами. Около 245 г. н. э. известный ученый Ориген создал труд под названием Гексапла, текст боговдохновенных Еврейских Писаний, в котором в шести колонках были размещены: 1) еврейско-арамейский оригинал, 2) греческая транслитерация, 3) греческий перевод Аквилы, 4) греческий перевод Симмаха, 5) греческая Септуагинта и 6) греческий перевод Феодотиона. Основываясь на известных сегодня фрагментарных копиях этого труда, профессор В. Уодделл пишет: «В Гексапле Оригена... в греческих переводах Аквилы, Симмаха и в LXX [Септуагинте] ЙХВХ имеет вид ΠΙΠΙ; во второй колонке Гексаплы тетраграмматон писался еврейскими буквами» (The Journal of Theological Studies. Оксфорд, 1944. Т. 45. С. 158, 159). По мнению других специалистов, в первоначальном тексте Гексаплы Оригена тетраграмматон писался еврейскими буквами во всех колонках. Сам Ориген в своих комментариях к Псалму 2:2 отмечает, что «в самых достоверных рукописях встречается ИМЯ, написанное еврейскими буквами, однако не теми, которые используются сегодня, а самыми древними» (Patrologia Graeca. Париж, 1862. Т. 12. Стб. 1104).

Даже в IV в. н. э. Иероним, создатель латинского перевода Вульгата, отмечает в прологе к книгам Самуила и Царей: «И четырехбуквенное имя Божие [т. е. יהוה], записанное древним письмом, мы и по сей день встречаем в некоторых греческих списках». Иероним в своем письме, написанном в Риме в 384 г. н. э., отмечает: «Девятое [имя Бога] — это тетраграмматон; его почитали за анекфо́нетон, то есть непроизносимое, и оно изображается буквами Йод, Хе, Вав, Хе. Не зная этого имени и встречая его в греческих книгах, некоторые обыкновенно читают его как ΠΙΠΙ [«ПИПИ»] вследствие сходства букв» (Papyrus Grecs Bibliques / Под ред. F. Dunand. Каир, 1966. С. 47, сноска 4).

Следовательно, так называемые христиане, которые, как отмечает Пауль Кале, в копиях Септуагинты «тетраграмматон заменили» «словом кириос», не были ранними учениками Христа. Они жили в более поздние столетия, когда набрало силу предсказанное отступничество, извратившее чистые учения христианства (2Фс 2:3; 1Тм 4:1).

Имя Бога употребляли Иисус и его ученики. Итак, в дни Иисуса и его учеников имя Бога, вне всяких сомнений, встречалось в Писании — как в еврейских, так и в греческих рукописях. Употребляли ли Иисус и его ученики Божье имя в речи и на письме? Ввиду того что Иисус осуждал фарисейские традиции (Мф 15:1—9), было бы крайне нелогично заключить, что он и его ученики руководствовались в этом вопросе взглядами фарисеев (например, теми, что изложены в Мишне). Само имя Иисус означает «Иегова — спасение». Он сказал: «Я пришел от имени своего Отца» (Ин 5:43). Иисус учил своих последователей молиться:  «Наш Отец на небесах, пусть святится твое имя» (Мф 6:9). Свои дела, как он отметил, он совершал «во имя» Отца (Ин 10:25). А в ночь перед своей смертью Иисус в молитве сказал, что открыл имя Отца ученикам, и попросил: «Святой Отец, оберегай их ради твоего имени» (Ин 17:6, 11, 12, 26). Ввиду всего этого можно утверждать, что, когда Иисус цитировал из Еврейских Писаний или читал из них, он, безусловно, произносил Божье имя, Иегова. (Ср. Мф 4:4, 7, 10 со Вт 8:3; 6:16; 6:13; также Мф 22:37 со Вт 6:5; и Мф 22:44 с Пс 110:1, а также Лк 4:16—21 с Иса 61:1, 2.) Ученики Иисуса, в том числе те, кто участвовал в создании Христианских Греческих Писаний, безусловно, следовали в этом его примеру.

Почему же имя Бога отсутствует в дошедших до наших дней рукописях Христианских Греческих Писаний, или так называемого Нового Завета? Очевидно, дело в том, что ко времени создания этих рукописей (III в. н. э. и позднее) в первоначальный текст писаний апостолов и учеников Христа уже были внесены изменения. Переписчики, несомненно, заменили Божье имя в виде тетраграмматона словами Ки́риос и Тео́с (ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Т. 1. С. 324). Как  свидетельствуют факты, то же самое было сделано в более поздних копиях Септуагинты — перевода Еврейских Писаний.

Восстановление Божьего имени в переводе. Понимая, что, очевидно, все так и было, некоторые переводчики стали включать имя Иеговы в свои переводы Христианских Греческих Писаний. В переводе «Эмфэтик Дайаглотт» (ED), созданном Бенджамином Уилсоном в XIX в., имя Иегова встречается несколько раз, особенно там, где христианские авторы цитируют из Еврейских Писаний. Однако в переводах Христианских Греческих Писаний на еврейский язык тетраграмматон начал появляться уже в XVI в., в частности он встречается в переводе Антония Маргариты, вышедшем в свет в 1533 г. Впоследствии в целом ряде других подобных переводов на еврейский переводчики ставили тетраграмматон там, где авторы, писавшие под вдохновением свыше, цитировали отрывки из Еврейских Писаний, содержащие Божье имя.

Что касается правильности действий этих переводчиков, представляет интерес замечание Роберта Гердлстоуна, директора Уиклиф-холла (Оксфорд), которое он сделал до обнаружения рукописей, показывающих, что первоначально в греческой Септуагинте содержалось имя Иегова. Гердлстоун сказал: «Если бы в этом переводе [Септуагинте] сохранилось данное слово [Иегова] или даже если Иегова передавалось бы там одним греческим словом, а Адонай другим, то эта тенденция, несомненно, отразилась бы в речах и спорах, изложенных в Н. З. То есть наш Господь, цитируя 110-й Псалом, вместо „Сказал Господь Господу моему“ произнес бы: „Сказал Иегова Адони моему“».

Продолжая свои рассуждения (которые, как показывают факты, оказались верными), Гердлстоун добавляет: «Если бы ученый муж-христианин переводил Греческий Завет на еврейский язык, то каждый раз, встречая слово Κύριος, он должен был бы смотреть, не подскажет ли контекст его верное еврейское соответствие. Именно такая трудность возникала бы при переводе Н. З. на разные языки, если бы в [Септуагинте, переводе] В. З. оставили титул Иегова. При переводе многих отрывков можно было бы ориентироваться на Еврейские Писания. Так, мы знаем, что всюду, где встречается выражение „ангел Господень“, слово „Господь“ стоит вместо Иегова; к подобному выводу мы пришли бы и в отношении выражения „слово Господне“, если бы следовали прецеденту, созданному В. З. Все это справедливо и в отношении титула „Господь Саваоф“. С другой стороны, мы понимаем, что всюду, где встречаются выражения „Господь мой“ и „Господь наш“, слово Иегова уже не подходит, а подставлять следует Адонай или Адони» (Girdlestone R. Synonyms of the Old Testament. 1897. С. 43). Именно такой логики придерживались при создании переводов Греческих Писаний (упомянутых ранее), в которых встречается имя Иегова.

В этом плане примечателен «Перевод нового мира», который повсюду используется в данном труде. В Христианских Греческих Писаниях имя Бога в форме «Иегова» встречается в этом переводе 237 раз. Для этого, как показано выше, имеются все основания.

Использование имени в древности и его значение. На основании Исхода 3:13—16 и 6:3 часто делается неверный вывод, что имя Иеговы впервые было открыто Моисею незадолго до выхода израильтян из Египта. Действительно, Моисей спросил: «Предположим, я приду к сыновьям Израиля и скажу им: „Меня послал к вам Бог ваших предков“, а они спросят меня: „Как его имя?“ Что мне им ответить?» Однако это не означает, что ни он, ни израильтяне не знали имени Иеговы. Имя матери Моисея, Иохаведа, возможно, означает «Иегова — слава» (Исх 6:20). Вопрос Моисея, вероятно, был вызван теми обстоятельствами, в которых находились сыновья Израиля. Не одно десятилетие они провели в тяжком рабстве, и ничто не указывало на скорое освобождение. Надо полагать, их одолевали сомнения, они унывали и мало верили в то, что Бог способен и намерен их освободить. (См. также Иез 20:7, 8.) Поэтому если бы Моисей сказал, что пришел во имя «Бога» (евр. Элохи́м), или «Владыки Господа» (евр. Адона́й), то страдающим израильтянам это бы мало о чем говорило. Они знали, что у египтян есть свои боги и господа, и, несомненно, египтяне издевались над ними, говоря, что их боги сильнее Бога израильтян.

Нельзя забывать и о том, что в то время имена были наполнены смыслом, а не просто указывали на конкретных людей, как сегодня. Моисей знал, что имя Аврама (озн. «отец высок [превознесен]») было изменено на Авраам (озн. «отец множества») и что сделано это было ввиду намерения, которое имелось у Бога в отношении Авраама. Имя Сары было изменено на Сарра, а Иакова — на Израиль, что в каждом случае открывало нечто фундаментальное и пророческое о Божьем замысле в отношении этих людей. Вполне возможно, Моисей хотел знать: не откроет ли Иегова себя под каким-нибудь новым именем, чтобы пролить  свет на свой замысел в отношении Израиля. То, что Моисей отправился к израильтянам во «имя» Пославшего его, означало, что он был Его представителем, и весомость слов Моисея должна была определяться величием этого имени и всего, что за ним стояло. (Ср. Исх 23:20, 21; 1См 17:45.) Ввиду этого становится понятным, чем был вызван вопрос Моисея.

На еврейском языке ответ Бога звучит так: «Эхйе́ аше́р эхйе́». В ряде переводов говорится: «Я есмь Сущий» или «Я есмь Тот, Который есмь». Следует, однако, заметить, что еврейский глагол хайа́, от которого происходит слово Эхйе́, означает не просто «быть» («есмь»), а «становиться» или «оказываться». Речь идет не о том, что Бог вообще существует, а о том, кем он намеревается стать для других. Поэтому в «Переводе нового мира» приведенное выше еврейское выражение с полным основанием передается как «Я СТАНУ ТЕМ, КЕМ ПОЖЕЛАЮ СТАТЬ». Затем Иегова добавил: «Вот что ты скажешь сыновьям Израиля: „Я СТАНУ послал меня к вам“» (Исх 3:14, NW, сноска).

То, что это не говорило об изменении Божьего имени, а лишь расширяло представление о личности Бога, видно из слов, сказанных Им далее: «Вот что ты скажешь сыновьям Израиля: „Иегова, Бог ваших предков, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам“. Это мое имя на века, и под этим именем меня будут помнить из поколения в поколение» (Исх 3:15; ср. Пс 135:13; Ос 12:5). Имя Иегова происходит от еврейского глагола, который означает «становиться», и, по мнению ряда ученых, значение Божьего имени можно передать как «Он дает становиться». Такое значение имени согласуется с ролью Иеговы как Создателя всего сущего и Исполнителя своего замысла. Только истинный Бог мог по праву назвать себя таким именем.

Приведенные выше доводы позволяют понять смысл слов, которые Иегова сказал Моисею позднее: «Я Иегова. Я являлся Аврааму, Исааку и Иакову как Бог Всемогущий, а под именем Иегова не открылся им» (Исх 6:2, 3). Поскольку эти патриархи, предки Моисея, часто употребляли имя Иегова в своей речи, Бог, очевидно, хотел сказать, что, как Иегова он открывался им лишь в ограниченной степени. Для примера: те, кто всю жизнь знали человека по имени Аврам, вряд ли могли сказать, что знают его как Авраама (озн. «отец множества»), когда у него был только один сын, Измаил. Когда же у него родился Исаак и другие сыновья и когда у них появились свои дети, имя Авраам приобрело большее значение, смысл его стал яснее. Так и с именем Иегова: для израильтян оно стало значить больше.

Итак, слово «знать» может означать больше, чем быть знакомым с кем-либо или чем-либо или знать о его существовании. Неразумный Навал, зная Давида по имени, все же спросил: «Кто такой Давид?», желая этим сказать: «Да что он собой представляет?» (1См 25:9—11; ср. 2См 8:13). Подобным образом фараон сказал Моисею: «Кто такой Иегова, чтобы я повиновался его голосу и отпустил Израиль? Я не знаю Иегову и не отпущу Израиль» (Исх 5:1, 2). Фараон, очевидно, хотел этим сказать, что не знает Иегову как истинного Бога или как того, кто имеет какую-то власть над египетским царем, возможность вмешиваться в его дела, а равно и силу, чтобы, несмотря ни на что, осуществить свою волю, о которой объявили Моисей и Аарон. Однако фараону и всему Египту, а также израильтянам предстояло узнать истинное значение Божьего имени, узнать, какая Личность за ним стоит. Как Иегова показал Моисею, это должно было произойти, когда он, Бог, исполнил бы свой замысел в отношении израильтян, то есть освободил бы их и дал бы им Обетованную землю, тем самым выполнив условия своего соглашения, заключенного с их предками. Именно в этом смысле следует понимать слова Бога: «Вы узнаете, что я Иегова, ваш Бог» (Исх 6:4—8; см. ВСЕМОГУЩИЙ).

Поэтому, как справедливо заметил гебраист Д. Уир, те, кто считает, что имя Иеговы впервые открывается в Исходе 6:2, 3, «не исследовали [эти стихи] в свете других стихов; иначе они увидели бы, что под именем здесь подразумеваются не два слога, составляющие имя Иеговы, а идея, выражаемая им. Когда мы читаем в Исаии, гл. lii, 6: „Посему узнает народ Мой имя Мое“, или в Иеремии, гл. xvi, 21: „Узнают, что имя мое: Иегова“, или в Псалме, Пс. ix [10, 16]: „Уповают на Тебя знающие имя Твое“, мы сразу видим, что знать имя Иеговы — совсем не то же самое, что знать четыре буквы, из которых оно состоит. Это означает на собственном опыте убедиться, что Иегова в самом деле тот, кем называется. (Также сравните Ис. xix. 20, 21; Иез. xx. 5, 9; xxxix. 6, 7; Пс. lxxxiii. [18]; lxxxix. [16]; 2 Лет. vi. 33.)» (The Imperial Bible-Dictionary. Т. 1. С. 856, 857.)

Известно первой человеческой паре. Моисей не был первым, кто узнал имя Иегова,— оно, несомненно, было известно уже Адаму. Впервые в боговдохновенном Писании имя Иегова появляется в Бытии 2:4, после рассказа  о сотворении Богом мира. В этом стихе Создатель неба и земли назван «Иеговой Богом». Было бы разумно предположить, что Иегова Бог рассказал Адаму о том, как творил мир. В Бытии об этом не говорится, но там не написано и о том, что Иегова сообщил очнувшемуся Адаму о происхождении Евы. Тем не менее, как показывают слова Адама, произнесенные, когда к нему была приведена Ева, он знал о том, что она была сотворена из части его собственного тела (Бт 2:21—23). Несомненно, многое из того, о чем Иегова рассказывал своему земному сыну, не вошло в сжатое изложение событий, описанных в книге Бытие.

Ева — первый человек, который был выделен в библейском повествовании как употребивший имя Бога (Бт 4:1). Она, очевидно, услышала это имя от своего мужа и главы, Адама, от которого она также узнала о заповеди Бога в отношении дерева познания добра и зла (хотя о том, что Адам передал ей эти знания, в Библии тоже прямо не говорится) (Бт 2:16, 17; 3:2, 3).

Как показано в статье ЕНОС, когда в дни внука Адама Еноса люди «начали призывать имя Иеговы», они, очевидно, не были движимы верой и делали это неугодным Богу образом. Из всех, кто жил в период между Авелем и Ноем, только о сыне Иареда Енохе (не Еносе) сказано, что он с верой «ходил с истинным Богом» (Бт 4:26; 5:18, 22—24; Евр 11:4—7). Благодаря Ною и его семье, имя Бога не было забыто и после Потопа; оно также сохранилось в памяти людей после того, как народы рассеялись, разделившись у Вавилонской башни; кроме того, оно было известно патриарху Аврааму и его потомкам (Бт 9:26; 12:7, 8).

Личность, которая носит это имя. Иегова — Создатель всего сущего, великая Первопричина; следовательно, он сам не был создан и не имеет начала (Отк 4:11). «Число его лет невозможно постичь» (Иов 36:26). Подсчитать его возраст не представляется реальным, поскольку для этого не существует точки отсчета. Хотя он и вечен, он справедливо назван «Древним Днями», так как его прошлое существование бесконечно (Дан 7:9, 13). Бесконечно и его будущее (Отк 10:6), он нетленный, бессмертный. Поэтому Иегова назван «Царем вечности» (1Тм 1:17), для которого тысяча лет подобна ночной страже, длящейся всего несколько часов (Пс 90:2, 4; Иер 10:10; Авв 1:12; Отк 15:3).

Хотя время над Иеговой не властно, ему небезразличен ход истории; он живо интересуется сроками и событиями, людьми и местами. Его действия, касающиеся людей, следуют точному расписанию (Бт 15:13, 16; 17:21; Исх 12:6—12; Гл 4:4). Поскольку вечное существование Иеговы — непреложный и самый важный основополагающий факт мироздания, неудивительно, что, когда он клялся, он говорил: «Жив я». Тем самым Иегова гарантировал непременное исполнение своих обещаний и пророчеств (Иер 22:24; Сф 2:9; Чс 14:21, 28; Иса 49:18). Люди тоже клялись, говоря, что Иегова жив, что он существует (Сд 8:19; Рф 3:13). Только безрассудные заявляют: «Нет Иеговы» (Пс 14:1; 10:4).

Описания его присутствия. Поскольку Бог — дух, люди не в состоянии его видеть (Ин 4:24), и все попытки описать его внешность с помощью человеческих понятий дают лишь приблизительное представление о его несравнимой славе (Иса 40:25, 26). Перед некоторыми из его служителей в ниспосланных им видениях представали его небесные дворы, хотя Творца они на самом деле не видели (Ин 1:18). В своих описаниях его присутствия они запечатлели не только величайшее достоинство и поразительное величие, но и покой, умиротворенность, порядок и красоту (Исх 24:9—11; Иса 6:1; Иез 1:26—28; Дан 7:9; Отк 4:1—3; см. также Пс 96:4—6).

Примечательно, что в этих описаниях используются метафоры и сравнения. Вид Иеговы уподобляется тому, что известно людям: драгоценным камням, огню, радуге. Для описания Бога используются даже части тела человека. Некоторые ученые обращают особое внимание на то, что они называют антропоморфическими выражениями, встречающимися в Библии. Например, говорится, что у Бога есть «глаза», «уши», «лицо» (1Пт 3:12), «руки» (Исх 15:6; Иез 20:33). Однако очевидно, что такие выражения необходимы лишь для описания Бога в доступной для человеческого понимания форме. Если бы Иегова Бог стал описывать себя с помощью духовных понятий, это было бы сравнимо с тем, как если бы мы предложили человеку, владеющему лишь азами математики, решать сложные алгебраические уравнения или стали бы объяснять слепому от рождения, что такое цвета (Иов 37:23, 24).

Следовательно, так называемые антропоморфизмы нельзя понимать буквально, равно как и нельзя понимать буквально и другие метафорические описания Бога — когда он называется «солнцем», «щитом» или «Скалой» (Пс 84:11; Вт 32:4, 31). Способность Иеговы видеть (Бт 16:13), в отличие от человеческой, не зависит  от световых лучей; его взгляду доступно даже то, что делается в полной темноте (Пс 139:1, 7—12; Евр 4:13). Взором он может охватить всю землю (Пр 15:3), и ему не нужно специальное оборудование, чтобы увидеть, как развивается зародыш в утробе матери (Пс 139:15, 16). Способность Иеговы слышать не зависит от звуковых волн, распространяющихся в атмосфере, ведь он может «слышать» то, что человек говорит беззвучно в сердце (Пс 19:14). Людям не удается точно определить размеры необъятной Вселенной, однако буквальные небеса «не вмещают», не заключают в себе, место обитания Бога — тем более оно не может находиться в каком-либо земном доме или храме (1Цр 8:27; Пс 148:13). Через Моисея Иегова предельно ясно предостерег израильтян от попыток сделать его изображение в виде мужчины или вообще кого-либо или чего-либо созданного (Вт 4:15—18). Тогда как в Евангелии от Луки передаются слова Иисуса об изгнании демонов «пальцем» Бога, в Евангелии от Матфея поясняется, что Иисус подразумевал под этим «Божий дух», или его действующую силу (Лк 11:20, сноска; Мф 12:28; ср. Иер 27:5 с Бт 1:2).

Качества Бога, проявляющиеся в творении. Некоторые грани личности Иеговы видны в его творениях, созданных еще до появления человека (Рм 1:20). Сотворение всего существующего само по себе говорит о его любви. Это так, потому что Иегова самодостаточен, он ни в чем не испытывает нужды. Поэтому, хотя он создал сотни миллионов духовных сыновей, ни один из них ничего не может добавить к его знаниям, ни у кого из них Иегова не может позаимствовать какое-либо желанное качество личности или способность к проявлению того или иного чувства — всем этим он и так обладает в большей, чем они, степени (Дан 7:9, 10; Евр 12:22; Иса 40:13, 14; Рм 11:33, 34).

Это, безусловно, не означает, что Иегову не радуют его творения. Человек был создан «по образу Бога» (Бт 1:27), а значит, подобно тому как радуется земной отец, глядя на своего ребенка, особенно если тот проявляет сыновнюю любовь и поступает мудро, Иегова радуется своим разумным творениям, которые любят его и мудро избирают служение ему (Пр 27:11; Мф 3:17; 12:18). Его радость объясняется не материальной выгодой, не тем, что он получает что-то осязаемое, вещественное, а тем, что он видит, как его творения по собственной воле придерживаются его праведных норм и проявляют бескорыстие и щедрость (1Лт 29:14—17; Пс 50:7—15; 147:10, 11; Евр 13:16). И напротив, те, кто идут неверным путем, ни во что не ставят любовь Иеговы, позорят его имя и причиняют ближним жестокие страдания, вызывают у него в сердце боль (Бт 6:5—8; Пс 78:36—41; Евр 10:38).

Иегова также находит удовольствие в проявлении своих сил и возможностей — в творении или какой-то иной деятельности,— причем он всегда действует с определенной целью и из добрых побуждений (Пс 135:3—6; Иса 46:10, 11; 55:10, 11). Как щедрый Даритель, от которого исходят «все добрые и совершенные дары», он с радостью вознаграждает своих верных сыновей и дочерей благословениями (Иак 1:5, 17; Пс 35:27; 84:11, 12; 149:4). Хотя ему свойственны теплота и глубокое сопереживание, его счастье, конечно, не зависит от его творений, и не может быть так, чтобы сентиментальность побудила его поступиться принципами праведности.

Любовь Иеговы проявилась и в том, что он оказал своему первородному духовному Сыну честь, позволив ему участвовать во всей дальнейшей творческой деятельности, как в духовной сфере, так и в материальной; этот факт Бог сделал общеизвестным, и тем самым не скупясь поделился со своим Сыном славой (Бт 1:26; Кл 1:15—17). Из этого видно, что Иегова не боялся возможного соперничества — напротив, он показал, что нисколько не опасается за свое положение полноправного Владыки (Исх 15:11) и не сомневается в верности и преданности своего Сына. Он дает своим духовным сыновьям относительную свободу в том, как исполнять возложенные на них обязанности, и в каких-то случаях предлагает им высказываться по поводу того, как было бы лучше выполнить ту или иную задачу (1Цр 22:19—22).

Как отметил апостол Павел, невидимые качества Иеговы проявляются также в его материальных творениях (Рм 1:19, 20). Его огромная сила поражает воображение, ведь необъятные галактики, состоящие из миллиардов звезд, образно говоря, созданы одними его «пальцами» (Пс 8:1, 3, сноска, 4; 19:1), а выраженная в творении мудрость столь велика, что понимание человеком физического мира, приобретенное за тысячи лет кропотливых исследований,— это не более чем «шепот» в сравнении с могущественным громом (Иов 26:14; Пс 92:5; Эк 3:11). Творческая деятельность Иеговы, связанная с планетой Земля, отличалась упорядоченностью и осуществлялась согласно намеченной логичной программе (Бт 1:2—31), вследствие чего Земля стала, по словам космонавтов XX столетия, жемчужиной в космосе.

 Каким Бог открыл себя человеку в Эдеме. Каким знали Иегову его первые земные дети? Совершенный Адам, конечно, согласился бы со словами жившего позднее псалмопевца, который сказал: «Буду хвалить тебя, потому что я создан удивительно и это внушает благоговение. Удивительны твои дела, и моя душа хорошо знает это» (Пс 139:14). Как собственное тело Адама, наделенное, по сравнению с телами других земных творений, множеством самых различных возможностей, так и все, что его окружало, давало ему все основания испытывать перед своим Создателем благоговейное почтение. Каждая птица, животное и рыба, каждый цветок, куст и дерево, каждое поле, лес и холм, долина и ручей — все, что видел человек, убеждало его в том, насколько глубока и широка мудрость его Отца и многогранна личность Иеговы, проявляющаяся в великом разнообразии его творений (Бт 2:7—9; ср. Пс 104:8—24). Все чувства человека: зрение, слух, вкус, обоняние и осязание — говорили его восприимчивому уму о том, что у него удивительно щедрый, заботливый и внимательный Творец.

Не были забыты и интеллектуальные потребности Адама — необходимость в теплом, дружеском общении; его Отец даровал ему наделенную разумом спутницу (Бт 2:18—23). У них обоих были все причины воспевать Иегову, подобно тому как позднее воспевал его псалмопевец: «Полнота радости — перед лицом твоим, удовольствие по правую руку от тебя навсегда» (Пс 16:8, 11). Ощущая на себе такую сильную любовь Бога, Адам и Ева, вне всяких сомнений, понимали, что «Бог есть любовь», что он ее источник и величайший пример в ее проявлении (1Ин 4:16, 19).

Самое же главное, Иегова Бог заботился о духовных потребностях человека. Небесный Отец открывал себя своему земному сыну, Адаму, общаясь с ним и поручая ему различные задания, послушно исполняя которые человек, можно сказать, служил и поклонялся Богу (Бт 1:27—30; 2:15—17; ср. Ам 4:13).

Бог и его нравственные нормы. Уже на заре человеческой истории люди узнали Иегову не только как мудрого и необыкновенно щедрого Дарителя, но и как Того, кто устанавливает четко выраженные нормы, определяющие, что правильно, а что неправильно в поведении и в жизни, и сам придерживается их. Если Адам знал о том, как был сотворен мир (о чем говорилось выше), то он знал и о том, что у Иеговы есть нормы и стандарты, ведь в Бытии отмечается, что Иегова нашел все созданное «очень хорошим», то есть отвечающим его совершенным нормам (Бт 1:3, 4, 12, 25, 31; ср. Вт 32:3, 4).

Без норм и стандартов невозможно судить о том, что добро, а что зло, и невозможно определить, насколько что-либо точно и совершенно. В этом плане познавательны наблюдения, изложенные в «Британской энциклопедии».

Вот что там говорится: «Достигнутое человеком [в установлении норм]... не идет ни в какое сравнение с нормами, существующими в природе. Созвездия, орбиты планет, неизменность (в обычных условиях) проводимости, тягучести, эластичности, твердости, проницаемости, преломляемости, прочности и вязкости природных материалов... или строение клеток — вот лишь несколько примеров поразительной стандартизации в природе» (Encyclopædia Britannica. 1959. Т. 21. С. 306, 307).

В том же труде делается следующее замечание по поводу того, насколько важна стандартизация в окружающем нас мире: «Только благодаря стандартизации, существующей в природе, становится возможным распознание и классификация... множества видов растений, рыб, птиц и животных. Внутри этих видов отдельные экземпляры до мельчайших деталей похожи друг на друга по строению, функции и привычкам, характерным для каждого из видов. [Ср. Бт 1:11, 12, 21, 24, 25.] Если бы подобная стандартизация не наблюдалась в человеческом теле, врачи не знали бы, есть ли у пациента те или иные органы и где их искать... Более того, без существующих в природе норм не было бы ни организованного общества, ни образования, ни медицины, ведь все это напрямую зависит от сходных основополагающих свойств».

В творении Иеговы Адам повсюду видел постоянство: день неизменно сменялся ночью, а ночь днем; вода в реке Эдема неизменно текла вниз, а не вверх, под воздействием силы тяжести; и еще множество других примеров убедительно свидетельствовали о том, что Создатель земли — Бог не хаоса, а порядка (Бт 1:16—18; 2:10; Эк 1:5—7; Иер 31:35, 36; 1Кр 14:33). Это, несомненно, помогало человеку выполнять порученную ему работу и заниматься своими делами (Бт 1:28; 2:15); он мог строить планы и трудиться с уверенностью в завтрашнем дне, не испытывая мучительной неопределенности.

Ввиду всего этого разумному человеку не должно было казаться странным, что Иегова установил нормы, регулирующие его, человека, поведение и отношения с Творцом. Великолепные  дела рук Иеговы служили для Адама примером в том, как возделывать Эдемский сад и заботиться о нем (Бт 2:15; 1:31). Адам также узнал, какова норма Бога для брака (единобрачие) и для семейных отношений (Бт 2:24). Особое же внимание придавалось норме, без которой невозможна сама жизнь,— это повиновение Божьим заповедям. Поскольку Адам был совершенным человеком, Иегова требовал от него совершенного послушания. Иегова дал своему земному сыну возможность на деле проявлять любовь и преданность к Нему, повинуясь Его заповеди не есть от одного из многочисленных плодовых деревьев в Эдеме (Бт 2:16, 17). Эта заповедь была несложной. Но и обстоятельства Адама в то время не были сложными, его жизнь не была отягощена многочисленными трудностями и беспорядком, которые появились впоследствии. То, насколько мудро поступил Иегова, устроив эту простую проверку на верность, подчеркивается словами Иисуса Христа, сказанными примерно через 4 000 лет: «Верный в малом верен и во многом, а неправедный в малом неправеден и во многом» (Лк 16:10).

Упорядоченность и установленные нормы не лишали человека радости в жизни, а содействовали ей. Вот что по поводу материального творения замечается в упомянутой выше энциклопедической статье о стандартах: «Однако при таком обилии норм никто не обвинит природу в однообразии. Узкая полоска спектра, представляющего длины световых волн, доступных зрению, лежит в основе практически бесконечного разнообразия оттенков и сочетаний цветов, радующих глаз. Так и с музыкой: все ее чарующее великолепие доступно слуху благодаря небольшому числу звуковых частот» (Encyclopædia Britannica. 1959. Т. 21. С. 307). Подобным образом в рамках требований, которые Бог предъявлял к Адаму и Еве, у них была такая свобода, какой только могло желать праведное сердце. Не было необходимости обременять их массой законов и правил. Пример любящего Создателя и вместе с тем уважение и любовь людей к нему должны были удерживать их от нарушения пределов, которые лишь в разумной мере ограничивали их свободу. (Ср. 1Тм 1:9, 10; Рм 6:15—18; 13:8—10; 2Кр 3:17.)

Итак, сам Иегова Бог — его личные качества, образ действий и слова — всегда являлся и является Наивысшим Эталоном для всего мироздания. Иегова — само воплощение добра и всего прекрасного. По этой причине его Сын, когда был на земле, сказал одному человеку: «Почему ты называешь меня добрым? Никто не добр, кроме одного — Бога» (Мк 10:17, 18; см. также Мф 19:17; 5:48).

Оправдание владычества и освящение имени. Все, что связано с Богом, свято. Свято его личное имя, Иегова, а значит, оно должно быть освящаемо (Лв 22:32). Освящать означает делать святым, отделять что-либо как священное или считать таковым; то есть к освященному нельзя относиться как к чему-то обыденному, повседневному (Иса 6:1—3; Лк 1:49; Отк 4:8; см. ОСВЯЩЕНИЕ). Ввиду того, какая Личность носит имя Иегова, оно по праву считается «великим и внушающим страх» (Пс 99:3, 5), «величественным», «недосягаемо высоким» (Пс 8:1; 148:13), достойным благоговейного почтения (Иса 29:23).

Как на имя был навлечен позор. Таким, подобающим, и было отношение к Божьему имени до событий в Эдемском саду, в результате которых на него был навлечен позор. Вследствие мятежа Сатаны репутация Бога была поставлена под вопрос. Сатана поведал Еве о том, что́ якобы «знает» Бог, в то же время подвергнув сомнению Божье повеление, переданное Адаму, о дереве познания добра и зла (Бт 3:1—5). Адам был представителем Иеговы на земле: такие полномочия он получил от Бога, став земным главой человеческой семьи, через которого Бог давал для нее указания (Бт 1:26, 28; 2:15—17; 1Кр 11:3). А о Божьих представителях говорится как о служащих и говорящих «от имени Иеговы» (Вт 18:5, 18, 19; Иак 5:10). Таким образом, хотя до согрешения Адама его жена Ева своим непослушанием уже навлекла позор на имя Иеговы, в том, что Адам поступил так же, выразилось еще большее, вопиющее неуважение к имени Бога, представителем которого он являлся. (Ср. 1См 15:22, 23.)

Моральный характер главного спорного вопроса. По всей видимости, духовный сын Бога, ставший Сатаной, знал, что Иегова неизменно придерживается норм морали и что он не отличается непостоянством и непредсказуемостью. Если бы Сатана знал Иегову как того, кому свойственны вспышки гнева, он бы не сомневался в том, что за свои действия будет немедленно уничтожен. Следовательно, вопрос, поднятый Сатаной в Эдеме, касался не могущества Иеговы и не его разрушительной силы. Это был вопрос морального плана: имеет ли Бог право осуществлять верховное владычество и требовать беспрекословного повиновения и преданности от всех без исключения творений? Суть вопроса видна из слов Сатаны, с которыми он обратился к Еве (Бт 3:1—6). А книга Иов  рассказывает, как Иегова перед всем собранием своих сыновей-ангелов открыто показал, какие еще претензии предъявлял его Противник. Сатана заявил, что Иов (а по сути, любое разумное творение Бога) хранит верность Иегове не из чистых побуждений и служит ему не из искренней преданности и подлинной любви (Иов 1:6—22; 2:1—8).

Таким образом, из первостепенного вопроса о праве Бога на верховное владычество проистекал второстепенный, дополнительный вопрос о преданности Богу его разумных творений. Требовалось время, чтобы стало ясно, справедливы или нет обвинения Сатаны, чтобы проявилась расположенность сердца Божьих созданий и чтобы таким образом поднятый вопрос был разрешен окончательно. (Ср. Иов 23:10; 31:5, 6; Эк 8:11—13; Евр 5:7—9; см. НЕПОРОЧНОСТЬ; НЕЧЕСТИЕ.) Поэтому Иегова не стал сразу карать мятежников — ни первых людей, ни своего духовного сына, поднявшего спорный вопрос. Благодаря этому стало возможным появление предсказанного «потомства» женщины и «потомства» змея, которые представляют противоборствующие стороны в этом вопросе (Бт 3:15).

Когда Иисус Христос жил на земле, спорный вопрос еще не был решен. Это видно из его противостояния Сатане в пустыне после 40-дневного поста. Искушая Божьего Сына, Противник Иеговы использовал примерно ту же тактику, какую применил около 4 000 лет до того в Эдеме, а его предложение править над всеми земными царствами говорило о том, что вопрос верховного владычества по-прежнему был открыт (Мф 4:1—10). В книге Откровение показано, что спорный вопрос будет решаться до тех пор, пока Иегова Бог не объявит это судебное дело закрытым (ср. Пс 74:10, 22, 23) и не совершит праведный суд над всеми врагами, когда справедливое правление его Царства окончательно оправдает его владычество и тем самым освятит его святое имя (Отк 11:17, 18; 12:17; 14:6, 7; 15:3, 4; 19:1—3, 11—21; 20:1—10, 14).

Почему освящение Божьего имени имеет первостепенное значение?

Через всю Библию красной нитью проходит тема оправдания владычества Иеговы Бога, из чего видно, в чем состоит Его главная цель, а именно — освятить свое имя. Освящение Божьего имени предполагает очищение его от всякого позора. Но и это еще не все: необходимо, чтобы его имя почиталось как святое всеми разумными созданиями на небе и на земле. Это, в свою очередь, означает признание ими верховного положения Иеговы и уважение его власти, причем охотное, искреннее, диктуемое желанием служить ему из любви, радостное исполнение его священной воли. Такой настрой превосходно описан в молитве Давида, записанной в Псалме 40:5—10. В ней показано, что означает подлинное освящение Божьего имени. (Обратите внимание, как отрывки из этого псалма апостол Павел применяет к Иисусу Христу в Евр 10:5—10.)

Итак, от освящения имени Иеговы зависит порядок, мир и благополучие всего мироздания и всех живых существ. Это подчеркнул Божий Сын, показав в то же время, с помощью чего Иегова осуществит свой замысел. Иисус учил своих последователей молиться Богу: «Пусть святится твое имя. Пусть придет твое царство. Пусть твоя воля будет и на земле, как на небе» (Мф 6:9, 10). Знание этой, главной, цели Иеговы, служит ключом к пониманию того, что в Библии говорится о его образе действий и о его отношениях с творениями.

Так, Израиль, история которого составляет значительную часть содержания Библии, был избран в качестве народа, названного «именем Иеговы» (Вт 28:9, 10; 2Лт 7:14; Иса 43:1, 3, 6, 7). В соглашении Закона, которое Иегова заключил с израильтянами, первостепенное значение придавалось тому, чтобы они проявляли исключительную преданность к Иегове как Богу и не использовали его имя неподобающим образом, «потому что Иегова не оставит без наказания того, кто использует его имя неподобающим образом» (Исх 20:1—7; ср. Лв 19:12; 24:10—23). Когда Иегова проявил себя как Спаситель и показал свою разрушительную силу, освободив Израиль из Египта, его имя «было возвещено по всей земле». Его слава опережала израильский народ, шедший к Обетованной земле (Исх 9:15, 16; 15:1—3, 11—17; 2См 7:23; Иер 32:20, 21). Как сказал пророк Исаия, Бог «вел свой народ, чтобы сделать себе славное имя» (Иса 63:11—14). Когда в пустыне израильтяне проявляли мятежный дух, Иегова обходился с ними милосердно и не оставлял их. Однако, что́ двигало им в первую очередь, видно из следующих его слов: «Я действовал ради своего имени, чтобы оно не осквернялось перед глазами народов» (Иез 20:8—10).

На протяжении всей истории израильского народа Иегова напоминал евреям о важности своего священного имени. Столицу Иерусалим вместе с горой Сион Иегова выбрал «для своего  имени, чтобы оно было там» (Вт 12:5, 11; 14:24, 25; Иса 18:7; Иер 3:17). Построенный в этом городе храм был «домом для имени Иеговы» (1Лт 29:13—16; 1Цр 8:15—21, 41—43). Все, что делалось в храме и в городе — доброе или злое,— неизбежно отражалось на имени Иеговы и не могло оставаться без его внимания (1Цр 8:29; 9:3; 2Цр 21:4—7). Осквернение имени Иеговы в этом месте непременно должно было повлечь за собой уничтожение города и отвержение храма (1Цр 9:6—8; Иер 25:29; 7:8—15; ср. действия и слова Иисуса, записанные в Мф 21:12, 13; 23:38). Все это объясняет, почему Иеремия и Даниил, прося Иегову за свой народ и город, умоляли его проявить милосердие и оказать помощь ради его имени (Иер 14:9; Дан 9:15—19).

Иегова, предсказывая, что народ, названный его именем, вернется в Иуду и будет очищен, снова ясно показал израильтянам, что́ беспокоит его в первую очередь: «Мне будет жаль своего святого имени». «Так говорит Владыка Господь Иегова: „Я сделаю это не ради вас, о дом Израиля, а ради своего святого имени, которое вы осквернили среди народов, к которым пришли“. „И я освящу свое великое имя, осквернявшееся среди народов... И народы узнают, что я Иегова,— говорит Владыка Господь Иегова,— когда освящусь среди вас перед их глазами“» (Иез 36:20—27, 32).

Эти и другие стихи показывают, что Иегова не преувеличивает значимость человечества. Поскольку все люди — грешники, они по справедливости достойны смерти, и жизнь они могут обрести только благодаря незаслуженной доброте и милости Бога (Рм 5:12, 21; 1Ин 4:9, 10). Иегова ничего не должен человечеству, так что вечная жизнь для тех, кто ее обретет, станет даром, а не заслуженной платой (Рм 5:15; 6:23; Тит 3:4, 5). Это правда, что Бог проявил к людскому роду ни с чем не сравнимую любовь (Ин 3:16; Рм 5:7, 8). Однако считать спасение людей делом первейшей важности или же критерием, по которому можно судить о Божьей справедливости, праведности и святости, было бы ошибкой: это противоречило бы Библии и представляло бы все в неправильном свете. Истинное положение дел описал псалмопевец, смиренно и восхищенно восклицая: «О Иегова, наш Господь, как величественно имя твое по всей земле, твое величие возвещается превыше небес! Когда я смотрю на твои небеса, творение твоих рук, на луну и звезды, которые ты создал, то что такое смертный человек, что ты помнишь его, и сын человеческий, что ты заботишься о нем?» (Пс 8:1, 3, 4; 144:3; ср. Иса 45:9; 64:8). Освящение имени Иеговы Бога имеет большее значение, чем жизнь всех людей, что совершенно справедливо. Вот почему человек, как сказал Божий Сын, должен любить своего ближнего как самого себя, а Бога — всем сердцем, разумом, душой и силой (Мк 12:29—31). Это означает любить Иегову Бога больше, чем родственников, друзей и саму жизнь (Вт 13:6—10; Отк 12:11; ср. настрой трех евреев в Дан 3:16—18; см. РЕВНОСТЬ).

Такой, библейский, взгляд на вещи должен не отталкивать нас от истинного Бога, а, наоборот, побуждать еще больше ценить его. Ввиду того что Иегова имел полное право положить конец грешному человечеству, его намерение спасти какую-то часть людей еще больше превозносит его великую милость и незаслуженную доброту (Ин 3:36). Он не находит удовольствия в смерти нечестивых (Иез 18:23, 32; 33:11), но он также не допустит, чтобы они избежали его суда (Ам 9:2—4; Рм 2:2—9). Иегова проявляет терпение и долготерпение, чтобы те, кто ему повинуется, могли обрести спасение (2Пт 3:8—10), однако он не будет вечно допускать то положение, из-за которого на его превознесенное имя навлекается позор (Пс 74:10, 22, 23; Иса 65:6, 7; 2Пт 2:3). Иегова проявляет сочувствие к людям и понимает их слабость, великодушно прощая раскаивающихся (Пс 103:10—14; 130:3, 4; Иса 55:6, 7), но он и не избавляет людей от ответственности, которую они заслуженно несут за свои действия, и от последствий, которыми эти действия оборачиваются для них самих и их семей. Люди пожинают то, что сеют (Вт 30:19, 20; Гл 6:5, 7, 8). Из этого видно, что справедливость и милосердие Иеговы находятся в совершенном равновесии, прекрасно дополняя друг друга. Те, кто видят все в правильном, библейском, свете (Иса 55:8, 9; Иез 18:25, 29—31), не будут воспринимать Божью незаслуженную доброту как нечто само собой разумеющееся и не упустят из виду ее цель, что было бы грубой ошибкой (2Кр 6:1; Евр 10:26—31; 12:29).

Неизменность качеств и норм. Иегова сказал израильскому народу: «Я — Иегова, я не изменяюсь» (Мл 3:6). Это было спустя примерно 3 500 лет после сотворения человека и спустя около 1 500 лет после заключения соглашения с Авраамом. Некоторые утверждают, что Бог, каким он предстает в Еврейских Писаниях, отличается от Бога, о котором рассказывал Иисус Христос и те, кто участвовал в создании Христианских Греческих Писаний. Однако внимательное рассмотрение этого вопроса выявляет беспочвенность подобных утверждений.  Ученик Христа Иаков справедливо заметил, что Бог «не изменяется, как изменяется тень» (Иак 1:17). Иегова Бог не «смягчился» с течением столетий, так как в этом не было никакой необходимости. Его строгость, описанная в Христианских Греческих Писаниях, не меньше, а любовь не сильнее, чем были в то время, когда он начинал строить отношения с человечеством в Эдеме.

Кажущиеся отличия в качествах Бога — это на самом деле проявления различных граней его неизменной личности. В зависимости от меняющихся обстоятельств и от того, с кем ему приходилось иметь дело, Иегова менял свой подход и по-разному выстраивал отношения. (Ср. Иса 59:1—4.) Изменился не Иегова, а Адам и Ева; из-за их образа действий Иегова, придерживаясь своих незыблемых справедливых норм, больше не мог относиться к ним как к членам своей единой, горячо любимой семьи. Как совершенные люди, Адам и Ева несли полную ответственность за свой намеренный проступок (Рм 5:14) и не могли надеяться на милосердие Иеговы, хотя он и проявил к ним незаслуженную доброту, дав им одежду и позволив прожить за пределами святилища, Эдемского сада, сотни лет. Он также позволил им произвести на свет детей, прежде чем они умерли, пожав плоды своего греха (Бт 3:8—24). После изгнания Адама и Евы из Эдема Бог, очевидно, прекратил с ними всякое общение.

На каком основании он может иметь дело с несовершенными людьми. Справедливые нормы Иеговы позволяли ему относиться к потомкам первых людей не так, как к Адаму и Еве. Почему? Дело в том, что потомки Адама унаследовали грех, а значит, уже с самого начала своей жизни они были несовершенными и не по своей вине имели врожденную склонность к греху (Пс 51:5; Рм 5:12). Следовательно, для милосердия по отношению к ним было основание. Первое пророчество Иеговы (Бт 3:15), высказанное при вынесении приговора мятежникам в Эдеме, показало, что мятеж его первых человеческих детей (а также одного из его духовных сыновей) не озлобил Иегову и не стал препятствием для его любви к своим творениям. Символическим языком данное пророчество указывало на то, что положение дел, сложившееся в результате мятежа, будет исправлено и первоначальное совершенство будет восстановлено, хотя смысл упомянутого пророчества полностью открылся лишь тысячелетия спустя. (Ср. такие символические выражения, как «змей», «женщина» и «потомок» в Отк 12:9, 17; Гл 3:16, 29; 4:26, 27.)

Потомкам Адама было позволено жить на земле тысячи лет — несмотря на то, что они несовершенны, смертны и никогда не смогут сами освободиться от греха, неизбежно несущего смерть. Апостол Павел объяснил, почему Иегова это допустил: «Ведь творение было покорено суете не по своей воле, но через покорившего его [т. е. Иегову Бога], в надежде, что и само творение освободится от рабства тления и получит славную свободу детей Бога. Мы знаем, что все творение стонет и мучится по сей день» (Рм 8:20—22). Как показано в статье ПРЕДВИДЕНИЕ, ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ, нет никаких оснований полагать, что Иегова решил задействовать свою способность предвидеть, чтобы заранее знать о грехопадении первых людей. Когда же оно произошло, Иегова предопределил, как положение будет исправлено (Эф 1:9—11). Эта священная тайна первоначально была скрыта в пророчестве, которое было произнесено в Эдеме и выражено символическим языком. В итоге эта тайна полностью раскрылась в единородном Сыне Иеговы, посланном на землю с целью «свидетельствовать об истине» и по незаслуженной доброте Бога к людям вкусить «смерть за всех» (Ин 18:37; Евр 2:9; см. ВЫКУП).

Следовательно, то, что Бог поддерживал отношения с некоторыми потомками грешника Адама и благословлял их, не означало, что установленные Иеговой нормы совершенной праведности изменились. Своим образом действий он не показывал, что одобряет их грешное состояние. Поскольку замыслы Иеговы непременно получают воплощение, он «называет несуществующее существующим» (так, он назвал Аврама Авраамом, что означает «отец множества», когда у них с Саррой еще не было детей) (Рм 4:17). Иегова, зная, что в свое время (Гл 4:4) предоставит выкуп и тем самым обеспечит законное основание для прощения грехов и устранения несовершенства (Иса 53:11, 12; Мф 20:28; 1Пт 2:24), во все времена мог иметь дело с несовершенными людьми, унаследовавшими грех, и позволять им быть его служителями. Это объясняется тем, что у Иеговы были все основания считать таких людей праведными, поскольку они проявляли веру в его обещания, а в итоге и в исполнение этих обещаний в Иисусе Христе, принесшем совершенную жертву за их грехи (Иак 2:23; Рм 4:20—25). Итак, выкуп, предоставленный Иеговой, и блага, которые становятся возможными благодаря ему, поразительным образом свидетельствуют не только о любви и милосердии Иеговы, но и о его верности своим высочайшим нормам справедливости, ведь, предоставив выкуп, он явил  «свою праведность в настоящее время, чтобы быть праведным и тогда, когда он будет объявлять праведным того, кто верит в Иисуса [хотя и несовершенен]» (Рм 3:21—26; ср. Иса 42:21; см. ОБЪЯВЛЯТЬ ПРАВЕДНЫМ).

Почему «Бог мира» воюет. В Эдеме Иегова сказал: «Я сделаю так, что будет вражда между... потомством [Противника] и... потомством [женщины]». Но при этом он не перестал быть «Богом мира» (Бт 3:15; Рм 16:20; 1Кр 14:33). В этом плане ничего не изменилось к тому времени, когда его Сын, Иисус Христос, жил на земле. Иисус сказал: «Не думайте, что я пришел принести на землю мир. Я пришел принести не мир, а меч» (Мф 10:32—40). Служение Иисуса принесло с собой разделение, даже внутри семей (Лк 12:51—53), но это объяснялось тем, что он соблюдал и провозглашал праведные нормы Бога и истину. Многие ожесточали свое сердце по отношению к этим истинам, в то время как другие их принимали (Ин 8:40, 44—47; 15:22—25; 17:14). Разделение было неизбежно по причине приверженности Божьим принципам верных Иегове людей, однако вина за него лежала на тех, кто отказывался поступать правильно.

Это помогает понять причины для вражды, предсказанной в Бытии 3:15. Ей предстояло появиться потому, что совершенные нормы Иеговы не позволяют ему закрывать глаза на мятежный путь «потомства» Сатаны. То, что Бог осуждал таких людей и благословлял тех, кто следовал путем праведности, приводило к разделениям (Ин 15:18—21; Иак 4:4), как в случае с Каином и Авелем (Бт 4:2—8; Евр 11:4; 1Ин 3:12; Иуды 10, 11; см. КАИН, 1).

Избрав мятежный путь, люди и злые ангелы поставили под вопрос правомерность владычества Иеговы и создали угрозу для порядка во всем мироздании. Чтобы доказать свою правоту, Иегове понадобилось стать «отважным воином» (Исх 15:3—7); он должен был защищать свое доброе имя и праведные нормы, сражаться за тех, кто любит его и служит ему, и вершить суд над теми, кто заслуживает уничтожения (1См 17:45; 2Лт 14:11; Иса 30:27—31; 42:13). Он без колебаний применял свою всепобеждающую силу, порой в разрушительных целях, как это было, например, во время Потопа, уничтожения Содома и Гоморры и освобождения Израиля из Египта (Вт 7:9, 10). Иегова не боится сделать известными какие-либо подробности, связанные с его праведными войнами; ему не за что просить прощения и нечего стыдиться (Иов 34:10—15; 36:22—24; 37:23, 24; 40:1—8; Рм 3:4). Уважение к своему имени и к праведности, которая за этим именем стоит, а также любовь к тем, кто любит Его, побуждают Иегову действовать (Иса 48:11; 57:21; 59:15—19; Отк 16:5—7).

В Христианских Греческих Писаниях мы видим подобную картину. Апостол Павел ободрил соверующих словами: «Бог же, дающий мир, вскоре сокрушит Сатану под вашими ногами» (Рм 16:20; ср. Бт 3:15). Он также подчеркнул, что Бог поступит справедливо, когда воздаст бедами тем, кто причиняет беды его служителям,— он подвергнет противников вечному уничтожению (2Фс 1:6—9). Слова Павла согласуются с тем, чему учил Божий Сын. Из его слов предельно ясно, что его Отец твердо намерен силой положить конец всем нечестивым делам и тем, кто их творит (Мф 13:30, 38—42; 21:42—44; 23:33; Лк 17:26—30; 19:27). Книга Откровение изобилует описаниями военных действий, которые санкционированы Богом. Однако все эти действия, благодаря мудрости Иеговы, в конце концов приведут к установлению во всем мироздании непреходящего мира, прочно основанного на справедливости и праведности (Иса 9:6, 7; 2Пт 3:13).

Отношения с Израилем по плоти и с духовным Израилем. Возвращаясь к сказанному выше, различие между Еврейскими Писаниями и Христианскими Греческими Писаниями во многом объясняется тем, что в первых речь идет в основном об отношениях Иеговы с Израилем по плоти, а в последних по большей части описывается, как зародились и развивались его отношения с духовным Израилем, христианским собранием. Так, в первой части Библии мы читаем о многомиллионном народе, к которому люди, как хорошие, так и плохие, принадлежали исключительно по рождению. Во второй же части Библии речь идет о духовном народе, состоящем из людей, которых Бог привлек к себе через Иисуса Христа,— людей, которые любят истину и праведность и которые добровольно посвятили себя Иегове, чтобы исполнять его волю. Вполне закономерно, что обращение Иеговы с этими двумя народами и его отношение к ним было разным и что первый из них в большей степени заслуживал гнева и строгих мер со стороны Бога, чем второй.

Тем не менее было бы серьезной ошибкой оставить без внимания те полезные и утешительные знания о личности Иеговы Бога, которые можно почерпнуть при внимательном рассмотрении его отношений с Израилем по плоти.  Они убедительно свидетельствуют о том, что Иегова именно такой, каким он открыл себя Моисею: «Иегова, Иегова, Бог милосердный и великодушный, медленный на гнев и исполненный любящей доброты и истины, сохраняющий любящую доброту к тысячам, прощающий беззаконие, преступление и грех, но ни в коем случае не освобождающий от наказания. За грех отцов он наказывает сыновей и внуков до третьего и четвертого поколения» (Исх 34:4—7; ср. Исх 20:5).

Это правда, что Иегова справедлив. В то же время из истории Израиля — народа, которому была оказана особая благосклонность, но члены которого в большинстве своем вели себя по отношению к своему Создателю как «люди с твердым лбом и упрямым сердцем»,— видно, что для Иеговы в первую очередь характерны такие качества, как любовь, терпение и долготерпение, гармонично сочетающиеся со справедливостью (Исх 34:8, 9; Не 9:16, 17; Иер 7:21—26; Иез 3:7). То, что Иегова строго осуждал и обличал Израиль через своих пророков, лишь подчеркивает его великое милосердие и поразительное долготерпение. По завершении более 1 500 лет, в течение которых Иегова терпел упрямство Израиля, и даже после того, как его Сын был жестоко убит по подстрекательству религиозных вождей этого народа, он еще три с половиной года продолжал оказывать ему расположение: по его милосердию благая весть проповедовалась только израильтянам, что давало им дополнительную возможность удостоиться великой чести стать соправителями его Сына, и этой возможностью воспользовались тысячи раскаявшихся людей (Де 2:1—5, 14—41; 10:24—28, 34—48; см. СЕМЬДЕСЯТ НЕДЕЛЬ).

Иисус Христос, очевидно, сослался на вышеприведенные слова Иеговы, сказанные Моисею, о наказании потомков нарушителей Закона, когда обратился к лицемерным книжникам и фарисеям с такими словами: «Вы... говорите: „Если бы мы жили в дни наших предков, то не участвовали бы с ними в пролитии крови пророков“. Тем самым вы свидетельствуете против себя и признаете, что вы сыновья тех, кто убивал пророков. Что ж, дополняйте меру ваших предков» (Мф 23:29—32). Вопреки своим заявлениям, делами они показывали, что одобряют злодеяния своих предков и принадлежат к числу ненавидящих Иегову (Исх 20:5; Мф 23:33—36; Ин 15:23, 24). Поэтому годы спустя они — в отличие от своих соотечественников, которые раскаялись и вняли словам Божьего Сына,— подверглись Божьему суду, когда Иерусалим был осажден и разорен, а бо́льшая часть его населения погибла. Они могли бы этого избежать, но они не захотели откликнуться на милосердие Иеговы (Лк 21:20—24; ср. Дан 9:10, 13—15).

Отражение его личности в Сыне. Во всех отношениях Иисус Христос в точности отражал достойную восхищения личность своего Отца, Иеговы Бога, во имя которого он пришел (Ин 1:18; Мф 21:9; Ин 12:12, 13; ср. Пс 118:26). Иисус сказал: «Сын ничего не может делать сам от себя, но только то, что, как он видит, делает Отец. Что делает Он, то и Сын делает так же» (Ин 5:19). Следовательно, доброту и сострадание, кротость и теплоту, а также горячую любовь к праведности и ненависть к беззаконию, которые проявлял Иисус (Евр 1:8, 9),— все эти качества Сын видел у своего Отца, Иеговы Бога. (Ср. Мф 9:35, 36 с Пс 23:1—6 и Иса 40:10, 11; Мф 11:27—30 с Иса 40:28—31 и Иса 57:15, 16; Лк 15:11—24 с Пс 103:8—14; Лк 19:41—44 с Иез 18:31, 32; Иез 33:11.)

Итак, у всякого, кто стремится к праведности, кто читает боговдохновенное Писание и кого поистине можно назвать «знающим» имя Иеговы, то есть во всей полноте понимающим его значение (Пс 9:9, 10; 91:14; Иер 16:21), есть все основания любить и благословлять это имя (Пс 72:18—20; 119:132; Евр 6:10), прославлять и превозносить его (Пс 7:17; Иса 25:1; Евр 13:15), бояться и освящать его (Не 1:11; Мл 2:4—6; 3:16—18; Мф 6:9), а также полагаться на него (Пс 33:21; Пр 18:10), вторя псалмопевцу, который писал: «Я буду петь Иегове всю свою жизнь, буду воспевать своего Бога под музыку, пока живу. Да будут приятны ему мои размышления о нем, буду радоваться об Иегове. Грешники будут истреблены с земли, и нечестивых больше не будет. Благослови Иегову, моя душа. Восхваляйте Иаг!» (Пс 104:33—35).