Когда был построен храм Соломона, небольшой медный чан, который использовали в священном шатре, заменили «литым морем» (Исх 30:17—21; 1Цр 7:23, 40, 44). Эта медная емкость, сделанная Хирамом, сыном еврейки и финикиянина, называлась «морем», очевидно, потому, что вмещала большой объем воды. Море «было десять локтей [4,5 м] от одного края до другого и пять локтей [ок. 2,2 м] в высоту, а его окружность, если мерить мерным шнуром, составляла тридцать локтей [13,4 м]» (1Цр 7:23).

Окружность. Окружность моря в 30 локтей — это, скорее всего, округленное число, поскольку при более точном измерении она составила бы 31,4 локтя. Кристофер Вордсворт  цитирует некоего Ренни, который сделал следующее наблюдение: «До времен Архимеда [III в. до н. э.] длину окружности измеряли прямыми линиями, равными длине радиуса. И естественно, описывая море, Хирам указал, что его окружность составляла 30 локтей, если мерить так, как это было принято: он приложил длину радиуса (или полудиаметра) моря, которая составляла пять локтей, шесть раз к его периметру, или „краю“, получив в итоге 30 локтей. Очевидно, в этом отрывке не ставилось иной задачи, как только указать размеры моря так, чтобы это было понятно каждому,— окружность была измерена таким образом, каким это делали все опытные работники тех времен, подобные Хираму. Однако Хирам, безусловно, должен был прекрасно понимать, что, хотя периметр вписанного таким образом в окружность шестиугольника, каждая сторона которого была равна длине радиуса, составлял 30 локтей, длина окружности на самом деле была несколько больше» (Wordsworth C. Notes on the King James Version. Лондон, 1887). Итак, использование соотношения три к одному (то есть длина окружности равна трем диаметрам), похоже, было обычным способом изложения, и его следовало понимать как приблизительное.

Из меди. На медном море были «украшения в виде диких арбузов», оно стояло на 12 статуях быков, три из которых смотрели на С., три — на Ю., три — на В. и три — на З. Край моря напоминал по форме цветок лилии. Стенки этой емкости были «толщиной в ладонь [7,4 см]» (1Цр 7:24—26). Такое огромное количество меди было у Соломона благодаря тому, что раньше царь Давид взял много меди в качестве добычи в ходе военных действий в Сирии (1Лт 18:6—8). Море отливали в глиняной форме в области Иордана, и, безусловно, это было выдающееся достижение (1Цр 7:44—46).

Вместимость. В 1 Царей 7:26 говорится, что море вмещало «две тысячи батов», а в параллельном сообщении из 2 Летописи 4:5 — «три тысячи батов». По мнению некоторых, это разночтение объясняется ошибкой, допущенной переписчиком Летописи. Однако еврейский глагол со значением «вмещать», используемый в обоих случаях, допускает некоторую свободу при переводе. Так, некоторые переводчики в 1 Царей 7:26 пишут, что море «вмещало» 2 000 батов, а во 2 Летописи 4:5 — что оно «могло вмещать» (НМ), «вмещало до» (СП) или что «вместимость его» (Тх) 3 000 батов. Поэтому можно сделать вывод, что в книге Царей указано, сколько воды обычно было в море, а в Летописи — его максимальная вместимость.

Судя по имеющимся свидетельствам, в древности бат равнялся 22 л. Следовательно, если море было наполнено на две трети, то в нем содержалось около 44 000 л воды. Чтобы в него мог вместиться вышеуказанный объем воды, его стенки должны были быть не прямыми, а выпуклыми, что придавало ему форму луковицы. Емкость такой формы и приведенных выше размеров могла вместить до 66 000 л. Иосиф Флавий, иудейский историк I в. н. э., говорил, что море было «в форме полушария» и что оно находилось между жертвенником для всесожжений и храмом, с юж. стороны (Иудейские древности. VIII. 3. 5, 6).

Помимо медного моря, в храме было десять медных чанов, стоявших на тележках. Очевидно, воду в эти чаны наливали из медного моря (1Цр 7:38, 39). Согласно раввинскому преданию, у моря были краны. Водой из десяти чанов мыли некоторые жертвы и, вероятно, что-то еще, а «море было для того, чтобы из него мылись священники» (2Лт 4:6). Некоторые раввины утверждали, что священники полностью окунались в воду медного моря, но Флавий сообщает, что оно было «для омовения рук и ног священников» (Иудейские древности. VIII. 3. 6). Как бы то ни было, медное море было связано с очищением священников.

В пророчестве. Это может служить ключом к пониманию того, что представляет «стеклянное море» перед престолом Бога, которое апостол Иоанн увидел в видении (Отк 4:6; 15:2). Это море подобно хрусталю — возможно, у него прозрачные стенки (ср. Отк 21:18, 21), позволяющие увидеть то, что внутри. У моря стоят те, кто побеждает «зверя и его изображение»,— они соответствуют «призванным, избранным и верным», о которых говорится в Откровении 17:14; 20:4—6. Они служат «священниками Бога и Христа», а также царями вместе с Христом во время его Тысячелетнего правления. (Ср. 1Пт 2:9.) Слова о том, что эти священники стоят у «стеклянного моря» перед престолом Бога, напоминают слова апостола Павла о том, что христианское собрание омывается «в воде посредством слова» (Эф 5:25—27). Иисус также говорил об очистительной силе слова Бога, которое он возвещал (Ин 15:3). То, что вода в море смешана с огнем (Отк 15:2), несомненно, указывает на суды Бога, поскольку огонь часто используется в связи с его судами и поскольку сам Бог описывается как «огонь», пожирающий тех, кто отвергает его волю (Евр 12:25, 29).

Символизм «стеклянного моря», которое увидел в видении Иоанн, наглядно поясняет сказанные  под вдохновением свыше слова Павла о том, что существовавшие на земле священный шатер, храм, их принадлежности и священническое служение в них были образом небесного. (Ср. Евр 8:4, 5; 9:9, 11, 23, 24; 10:1.) О значении статуй быков, на которых стояло медное море в храме Соломона, говорится в статье БЫК.